– Мой сын, Лэчи, – сказала Гретчен, глянув искоса на Фалька.
– Да. Ну конечно. – Фальку потребовалось мгновение, чтобы вспомнить: девушка, которую он знал, теперь была матерью. – Слышал, что у тебя родился ребенок.
– От кого слышал? От Люка?
– Должно быть, от него. Но уже довольно давно. Что довольно очевидно. Сколько ему сейчас?
– Всего пять, но половину времени он уже заводила.
Они молча смотрели, как Лэчи тычет своим мечом в невидимых врагов. У мальчика были широко расставленные глаза и вьющиеся волосы неопределенного темного цвета, но особого сходства с Гретчен в его довольно резких чертах Фальку разобрать не удалось. Он постарался вспомнить, упоминал ли Люк что-нибудь об отношениях Гретчен или о том, кто был отцом мальчика. Вроде бы нет. Ему хотелось думать, что уж это-то он бы запомнил. Фальк глянул на левую руку Гретчен. Кольца не было, но в нынешние времена это еще ничего не означало.
– Ну и как тебе семейная жизнь? – спросил он наконец, надеясь хоть что-то выяснить.
– Да нормально. С Лэчи иногда хватает хлопот, конечно, – тихо ответила Гретчен. – И мы с ним только вдвоем. Но он хороший парнишка. И мы справляемся. Пока, по крайней мере.
– Твои родители до сих пор на ферме?
Она потрясла головой.
– Господи, нет! Они решили уйти на покой, продали все еще восемь лет назад. Переехали в Сидней, купили крошечную квартирку за три квартала от сестры с детишками. – Она пожала плечами. – Говорят, им нравится. Городская жизнь. Папа на пилатес записался.
Фальк не смог удержаться от улыбки при мысли о суровом мистере Сконере. Как он пытается сосредоточиться на внутреннем «я», проделывая при этом дыхательные упражнения.
– И у тебя никогда не было соблазна последовать за ними.
Она сухо рассмеялась, обвела рукой дорожку под сенью иссохших деревьев:
– И бросить все это? Нет. Я слишком долго здесь жила, это уже в крови. Ну, ты знаешь, как это бывает. – Прикусив язык, она быстро глянула на него. – Или, может, не знаешь. Прости.
Фальк только отмахнулся.
– И чем же ты теперь занимаешься?
– Фермерствую, конечно. Ну, по крайней мере, пытаюсь. Пару лет назад купила местечко у Келлерманов. Овцы.
– Правда? – Это произвело на него впечатление. Ферма, о которой она говорила, считалась лакомым куском. По крайней мере, так обстояли дела в его юности.
– А ты? – спросила она. – Слышала, в полицию пошел?