Постепенно смешалось время суток, ночами Светлана ходила по дому, спотыкаясь и натыкаясь на стены, днём спала, сутками забывая поесть. Вот и сейчас мозг даже не пытался определить, утро сейчас или вечер. С потолка лился рассеянный свет. Окна были наглухо забраны шторами.
— Выпей, дорогая, — отец заботливо протянул ей стакан с водой.
«Наверняка со снотворным, — подсказал усталый мозг, — чтобы опять пришли эти сумасшедшие сны».
Светлана молча уткнулась лицом в подушку, думая лишь о том, что зря поддалась уговорам отца пообщаться с ним. Уже долгое время она никого не впускала в свой дом. Не хотела, чтобы видели её такой: угасающей, потерявшей интерес к жизни. Выходила лишь для того, чтобы забрать доставленные продукты, и вновь включала защиту дома. Режим «privacy-5» не позволял даже приближаться к периметру, за нарушителями выезжала служба безопасности. Последний раз по вызову приехали за Лариным. С каким-то мрачным удовлетворением Светлана наблюдала с балкона, как Эдгара уводят «спасатели».
Он приезжал чаще остальных и подолгу стоял у ворот. Девушка всегда знала о его чувствах и игнорировала, потому что не хотела ссоры двух лучших друзей. Но именно сейчас возненавидела за то, что он жив-здоров и продолжает её любить, за то, что может её видеть и слышать хоть каждый день, обнимать, дарить цветы, сочувствовать и вытирать слёзы. А того, с кем она существовала как одно целое, больше нет. У них с Владом будто было одно тело на двоих, они не расставались и не знали, что такое разлука или ссора…
— Ты должна это выпить, Света, — прозвучал напряжённый голос отца, — и я расскажу последние новости. Они могут тебя взволновать.
Как же он ошибался… Теперь ничто не могло её взволновать. В душе — пустота и холод. Собственная судьба была совершенно безразлична Светлане. Владислава больше нет… Она, по сути, тоже мертва. Разница лишь в том, что у неё пока есть плоть.
Словно со стороны она видела себя, лежавшей на любимом бежевом диванчике Владислава, закутанной в тёплый плед. И заросшее лицо отца, сидевшего рядом.
— Это всего лишь успокоительное, не снотворное. Выпей, дочка…
«Он никогда раньше не носил бороды, — отстранённо подумала Светлана, прежде чем взять стакан из рук отца. — И волосы у него совсем поседели, а брови пока ещё чёрные».
— …Вот так, молодец. Совсем скоро всё изменится. Ты снова будешь счастлива, девочка моя. — Зачем отец это говорит? Неужели не понимает, что для неё всё кончено? — Помнишь, что нам обещали нейрофизиологи два месяца назад?..