Кивает. Не буду ругать,
шоколадное лакомство не убивает кокера так, как куриные кости.
В ужасе вспоминаю, как
я месяц давала Тузику курицу, а потом полгода лечила его у ветеринара.
Оказалось, что кокеры – это не собаки, а нежнейшие скрещенные существа, не
готовые вылечить собственную рану ни подорожником, ни слюной. У них лапки…
- Мамочка, я тебя очень
люблю. Ты сильно устала?
- Малыш, говори
напрямую. Что купить? Как срочно?
- У Маши новая кукла. А
я не в тренде! – надувает губки, ведет пальчиком по алой модной сумочке,
подходящей к ее плащу и… моей куртке.
- Ладно, еще успеем в
детский мир, - глажу дочку по плечу. Улыбается во все…зубки. И на ее щечках
появляются те самые ямочки, от которых на моём сердце расцветают тюльпаны.
Едем в детский мир,
паркуемся на подземной стоянке, бежим вприпрыжку обе.
- Вон там кукольный
отдел, - малышка кивает вправо. – Вот они! Монстер Хай! – подбегает к витрине.
- Смотри! - На лице Ариши растекается
какое-то невероятное вожделенное желание, пугающее меня также как и лица ее
монстрообразных кукол-подружек.
А на моём лице селится грусть - от ценников на
эти причудливые создания.
- Хочу Эбби, - тычет в
элитную блондинку с бриллиантовым переливающимся хвостом.
- Милая, она стоит семь
тысяч! Может, ну её! В её монстро-хай-рай. - Сама думаю о том, что поговорила
бы с этим модным производителем! Отдать семь тысяч, заработанных непосильным
трудом за мелюзгу из винила, текстиля, пластика?
Эй, дяденьки и
тётеньки, вы серьёзно?
Вы хоть знаете, сколько
стоит поднять ребёнка на ноги?
Дочка поджимает губки,
нехотя возвращает куклу продавщице.
Пока наблюдаю за
грустной дочерью, в пустой отдел заходит
еще один припозднившийся клиент. Мужчина, в темной кожаной куртке, синих
джинсах. На голове черный капюшон худи, поэтому не сразу могу разглядеть
спрятанное лицо.
Кружит нервным взглядом
по витринам, натыкается на куклу Эбби, в руках продавца.
- Заверните эту, -
выдает хриплым голосом.
И меня тут же обдает
холодным потом. Снова он?
- Вы следите за мной? – шиплю в его сторону.
Мужчина медленно
поворачивается и смотрит на меня нечитаемым темно-синим взглядом. Хмурится. Не
узнаёт.
- Ты кто такая? – он с
трудом сдерживается, чтобы не нагрубить.
Господи, что с ним
стало за эти дни? Выглядит, как бродяга с улицы.