Цербер все говорил и говорил, а со
мной происходило что-то странное. В ушах зашумело, словно помехи на радио.
Голова закружилась, а в глазах заплясали звезды. Еще не хватало в обморок
упасть. Меня повело в сторону, а не стихающий шум, вдруг, сменился чьим-то
шепотом. Я не могла разобрать слов. Да и не пыталась, стараясь удержать
равновесие.
- Макарова? Что с вами? Макарова! -
голос Рената Сергеевича звучал все тише, а я медленно погружалась в темноту под
несмолкаемый шепот, который, наоборот, жужжал в ушах все громче и отчетливее.
С ужасом я поняла, что на мгновение
перестала чувствовать тело. Мир померк, тошнота подступила к горлу, а затем
меня выключило.
- Что с ней? Она жива?
- А я откуда знаю? Мы все делали по
инструкции…
- А если мы ее…того?
- Девочки, а ведь, правда… Нас же
тогда…
- Тихо! Никто ничего не узнает. Нас
же тут не было.
- Не было?
- Не было.
- Ну да, не было…
Тихие, крадущиеся шаги. Осторожный
скрип двери и тишина. Что это было? Открыть глаза получилось с трудом. Тело еще
плохо слушалось, да и голова раскалывалась. Обстановка незнакомая.
Я обнаружила себя лежащей на диване
в шикарном кабинете. Резной стол, стены заставлены шкафами, забитыми книгами.
На полу невероятной красоты ковер, а в углу красуется статуэтка норки из
черного камня с глазами сапфирами. Где я, вообще?
Слабость резко схлынула, уступив
беспокойству. Ведь точно знаю, в институте ни у кого таких кабинетов нет. Я
порывисто села, и тут же закружилась голова. Зажмурившись, сделала глубокий
вдох и потерла пальцами виски, вспоминая, что произошло. Мы с Цербером стояли
на проходной, мне стало плохо и дальше провал. Потом странный разговор…
Я вновь осмотрелась и зависла,
увидев свои колени. Не помню, чтобы когда-то носила юбку-карандаш. Еще и туфли
на высоченной шпильке… И маникюр! Где мой маникюр, который сделала еще вчера?!
Вскочив на ноги, заметалась в поиске
зеркала. В кабинете его не нашлось, зато соседняя комната оказалась небольшой,
чистой уборной. Правда, когда глянула на свое отражение, облегчения не ощутила.
Наоборот, с шумом втянула воздух и пораженно уставилась на себя в новом образе.
Волосы, мало того, что другого цвета, так еще и стянуты в тугой пучок, макияжа
ноль, а над губой родинка, которой у меня никогда не было. И сережки явно не
мои. Да и строгий костюм жуткого серого цвета я бы ни за что не надела. Это
прикол такой? Меня разыграть решили? Сомневаюсь, что Цербер стал бы заниматься
такими глупостями, но ничего умнее в голову не приходило.