Подруга стала рыться в своей сумке, о чем-то шепча себе под нос,
затем достала смятую брошюру, на первой странице которой
красовалась фотография невероятно обаятельного мужчины. Я
посмотрела на Лину, затем тяжело вздохнула и сказала ей то, что
первое пришло в голову:
- Моя мама про таких мужиков знаешь, что говорит?
- Что?
- Самец…
- Истина, - подруга резко выдохнула, выпивая остывший кофе, - и
что мне делать? Меня так к нему тянет, хоть на стенку лезь.
- У тебя же есть семейный домик в Болгарии, так езжай туда,
отдохни, искупайся в море, остынь… Вдруг поможет? Кстати, как
платеж ипотечный? Закрыла?
Василина мне нравилась еще и тем, что девушке не было тридцати,
а она уже смогла купить себе маленькую квартирку в новостройке.
Несколько лет она пахала как Папа Карло, не спала сутками, все
боялась, что не сможет выплатить кредит, но теперь я видела, как с
ее плеч упал этот тяжкий груз. Несмотря на ее миловидность и
внешнюю хрупкость, она была сильным человеком, целеустремленным, в
меру нежным, кротким, и самое главное – добрым. Мне нравилось
общение с ней, и сейчас я поняла, что соскучилась по Василине.
Как выяснилось, она действительно справилась. Сейчас в ее студии
идет небольшой ремонт, она перевезла свою мебель из съемной
квартиры, постепенно обустраивает свой уголок и начинает верить в
то, что у нее теперь действительно есть крыша над головой.
В отличие от нее мне повезло. Квартира на окраине города
досталась мне по наследству от бабушки по линии отца, которого я
никогда не видела. Да и ее, в общем-то, тоже. Пару лет назад эта
новость прогремела как гром среди ясного неба, многие родственники
тут же активизировались, стали строить планы, но как только
осознали, что ни гроша не получат с моего наследства, окрестили
неблагодарной тварью и сволочью. Красота, а не семья…
Единственный человек, которого я любила безмерно, это моя мама.
Она скончалась пять лет назад – рак никого не щадит и мою семью
тоже. Я видела, как она угасает, видела ее волю к жизни – она
всегда оставалась веселой и жизнерадостной, такой, какой я ее и
запомнила.
Фотография мамы постоянно была при мне в амулете. Серебряная
подвеска как в классических фильмах всегда висела у меня на шее и в
тяжелые времена я часто разговаривала с той, кто всегда и во всем
меня поддерживал.