Его голос заставил резко выпрямиться за партой…
- С вами все хорошо? – Вернер застыл надо мной в проходе. Это
его рука коснулась моего плеча. Все, кто наблюдал за происходящим,
а это вся аудитория, пребывали в ужасе и панике. Они на мне словно
крест поставили и тихо шептали одно единственное слово “отработка”.
Да что не так с этим Вернером, что его отработок боятся словно
смерти?
- Нет, - прошептала я. Какой смысл скрывать свое состояние, если
я готова прямо сейчас упасть на парту. Руки предательски
затряслись, а голова закружилась. Я чувствовала, как к горлу
подступает тошнота, и это пугало еще сильней. – Прошу простить
меня, я не специально.
- Вы очень бледны, - он слегка наклонился ко мне и к ужасу
Маргариты заглянул прямо в глаза. Господи, он словно дьявол в
овечьей шкуре. Вся его внешность, его манера вести разговор, тембр
голоса, властный пронзительный взгляд – все это завораживало и в
тоже время вызывало неконтролируемый ужас. Еще ни разу в жизни я не
испытывала подобных эмоций так сильно, направленных исключительно
на одного человека.
- Я неважно себя чувствую, еще раз прошу меня извинить, такого
больше не повторится, - голос меня не подвел, где надо дрогнул, где
надо осип. В общем, выставил меня очень раскаивающейся студенткой,
лично я бы поверила сама себе, особенно учитывая мое физическое и
моральное состояние.
Вернер ничего не ответил, лишь поднял удивленно брови, слегка
склонил голову на бок и… Глубоко вдохнул воздух, слегка прикрывая
глаза. Я заметила, как он нервно сжал кулаки, как разозлился после
моего ответа. Почему-то захотелось провалиться сквозь пол,
желательно куда-нибудь пониже, лишь бы избежать его взгляда.
Лектор спокойно спустился на свое место, встал к небольшому
микрофону и продолжил рассказывать необходимый материал. С каждой
минутой его гипнотический голос вводил меня в транс, я молилась
всем известным мне богам, лишь бы они дали мне сил выдержать эту
пытку. Прикусывая зык, я злилась сама на себя за то, что попала в
подобную ситуацию, но в любом случае, каким бы монстром этот
человек ни оказался, мне он ничего сделать не сможет. В конце
концов, я тут совершенно чужая.
Леонид наблюдал, он слишком часто встречался со мной взглядом,
не отводил его, словно проверял, я же могла просто застыть на месте
и не замечать, что мы уставились друг на друга. Такое иногда бывало
со мной в транспорте, когда долго над чем-то думаешь, начинаешь
выключаться, выпадать из реальности, смотря сквозь людей и
предметы. Сейчас происходило то же самое. Я смотрела сквозь
Вернера, в итоге не отводила взгляда, даже не понимая этого.