Мягко улыбнувшись, Лили клюнула в губы своего мужа, и подойдя к
перилам лестницы, сказала:
— Хорошо, только не сильно шумите. Я пойду проверю Гарри.
Услышав повторение стука, Джеймс, с приподнятым настроением
подошёл к парадной двери, и посмотрев в глазок, удивлённо
спросил:
— Хвост?
Не задумываясь, Джеймс начал открывать дверь. Но сразу же
остановился, увидев за Питером знакомую мрачную фигуру, которую он
видел в своей жизни всего трижды.
— Лили, забирай Гарри и беги! — Громко крикнул он, доставая свою
палочку из красного дерева.
Но не успев произнести ни единого заклинания, Джеймс полетел в
противоположную сторону гостиной, с напрочь разорванной грудью.
Увидь эту картину Лили, то её бы определённо вырвало прямиком на
пол, даже несмотря на то, что во времена своей службы в Ордене, она
успела повидать смерти намного и похуже. Но одно дело, когда ты
видишь смерть незнакомца, но совсем другое, когда на твоих глазах
умирает близкий твоему сердцу человек.
Но к счастью, после громкого предупреждения своего мужа, Лили
незамедлительно, не оборачиваясь назад, понеслась прямиком в
детскую, проверяя своё зачарованное на порт-ключ обручальное
кольцо.
Лили услышала, как за ней быстро семенят лёгкие шаги Тёмного
Лорда, из-за чего она поняла, что Джеймс в этой схватке всё же не
смог выжить.
Со слезами на глазах, Лили решительно встала перед колыбелью
своего, теперь уже единственного любимого человека, так как поняла,
что последний оставшийся выход в виде телепортационного ключа был
заблокирован.
Она увидела, как тёмная, далеко не от отсутствия освещения,
фигура, медленно прошла через прикрытый дверной косяк, который она
преждевременно не закрывала на замок, понимая всю тщетность этого
поступка, который лишь заберёт драгоценные секунды её времени.
Она увидела, как холодный взгляд ярко-красных глаз упал прямиком
на проснувшегося от шума Гарри, который, как и всякий новорождённый
в подобной ситуации – начал громко плакать.
Волан-де-Морт, увидев препятствие на своём пути, и узнав в нём
девушку, которую его верный слуга умолял пощадить, громко
заявил:
— Отдай дитя, и так уж и быть, ты получишь Мою пощаду. —
Высокомерно заявил он.
— Возьми меня, но не трожь Гарри! — Уверенно воскликнула Лили,
не отводя свой взгляда от его звериных глаз.
Посверлив взглядом непомерно наглую, как для него, девчонку, тот
с холодным гневом прошипел: