Аккуратно, не издавая ни малейшего скрипа, будто по волшебству,
тёмная еловая дверь распахнула свои створы, открывая для пожилого
волшебника довольно неприглядную картину.
— Эх... — Тяжело вздохнул Альбус, непроизвольно опустив вниз
свои плечи.
Глядя на бездыханный труп свой дорогой ученицы, а так же на
мятую мантию своего павшего во тьму студента, Альбусу показалось,
будто на его плечи только что свалилась многотонная ноша, что своей
невероятной тяжестью не давала ему сдвинуться даже на
миллиметр.
Как бы Альбусу этого не хотелось, но план Б, на случай, если
Волан-де-Морт всё же как-то сможет проникнуть через Фиделиус,
прошёл успешно.
В его голове начали проносится десятки вариантов того, как можно
было избежать подобного исхода.
Но немного поразмыслив, он обречённо заявил:
— Другого выхода не было. — Заверился Дамблдор. — «Фиделиус –
лучшая защита от нежелательного внимания. Но как и во всяком
заклинании, у него есть слабость, а именно – человеческий фактор. И
переезд на другой континент эту слабость бы не закрыл.»
Сбросив с себя оцепенение, Альбус неспешно побрёл к колыбели
Гарри.
«Нужно убедиться, что кровная защита продержится хотя бы до
совершеннолетия Гарри.» — Озадачился Альбус. — «Возможно, если я
отправлю его к сестре Лили...»
Но тут Дамблдор останавливается на полуслове, пройдя то
расстояние, при котором содиржимое колыбели, а точне – его
отсутствие, становится для него видимым.
***
— Интересно, сколько Блу Планет отдал бы, чтобы попасть в такое
чудесное место? — Подумал в слух Момонга, внимательно разглядывая
сорваный им пожелтевший дубовый лист, который лишь чудом ещё
удерживался на уже изрядно полысевшей раскатистой ветви большого
дерева.
В небе и на горизонте всё ещё царила беспросветная ночь, что не
давала должным образом, золотистому осеннему пейзажу, окрасить
прилегающий к деревеньке лесок. Но для Момонги, сумрак не имел
никакого значения. Для него весь мир был чётко виден как ясным
днём.
Поначалу, Момонга посчитал нужным выйти на ближайшую городскую
местность, чтобы снять комнату в какой нибудь гостинице. Но затем,
вспомнив свой внешний вид, тот благоразумно решил не тревожить
своей внешностью местное население.
«Сложно представить одежду, в которой я смог бы не выделяться
среди местных.» — Задумался Момонга. — «Единственное, что могло бы
полностью замаскировать мою внешность лича, это полный латный
доспех, или закрый костюм шиноби, по типу снаряжения Нишики-сана.
Но эта маскировка была бы актуальна, окажись я в средневековом
обществе.» — Подумал Сатору.