— Если лишишься наследника, это и
будет бедствием для всей империи! — отрезала ханша, и хищные рысьи
глаза метнули молнию. — Виновник опасности, в которой оказалась
жизнь Тургэна, должен быть наказан! Как ты собираешься защитить
свою империю, если не можешь защитить собственного сына?
Мне очень захотелось сорвать нелепый
убор с её головы вместе с волосами. А каганёнок явно унаследовал не
только внешность, но и характер этой стервы.
— Довольно, жена! Он будет
наказан, — каган раздражённо махнул рукой и посмотрел на меня. — Я
предупреждал тебя, чтобы ты не вредил моему наследнику, Марко.
Верю, то, что произошло сейчас, не было намеренным, но твои
неосмотрительность и бахвальство могут стоить ему жизни. Наказание
будет суровым, и, если выживешь, впредь станешь благоразумнее.
— Если выживу? — оторопела я. — По
какому праву ты собираешься наказывать меня за глупость
собственного отпрыска?
— Замолчи, Марко! — снова ткнул меня
Шона. — Великий хан… отец, прошу о милости для него!
— Учитель виноват не меньше ученика.
Считаешь заслуживающим наказания его, накажи и меня... — вмешался
Фа Хи.
— Ты — слишком милостив, мой хан!
Наказанием для чужеземца должна быть смерть! — не унималась
каганша.
— Солонго-хатун права, он — угроза! —
подхалимски вставил Очир.
И каган рассвирепел окончательно.
Резко поднялся с трона и рявкнул:
— Убирайтесь все!
Торгуты[1], уведите латинянина! И всех,
кто не захочет уйти самостоятельно!
Стражники тотчас устремились ко мне, я чуть пригнулась,
собираясь защищаться, хотя и понимала, что это бесполезно. Фа Хи с
выражением лица, будто собирался выдернуть чеку из гранаты и
взорвать себя вместе с каганом, направился к трону... но тут за
дверью послышалась возня, створки распахнулись в который раз, и
раздражённый каган, прорычав «Я же приказал...», замолчал на
полуслове. На пороге, опираясь на плечо старика Чанара, лечившего
меня от простуды, стоял принц Тургэн.
[1]Торгуты — гвардейцы дневной стражи.