Дико болит
живот какой-то режущей болью. В другое время я уже была бы в лучшей
клинике этого города и мной бы занимались лучшие врачи. Но сейчас мне даже
нравится эта боль, потому что так я чувствую себя
живой...
Следующие
часа полтора я с переменным успехом пытаюсь выяснить, что же все-таки принимает
мой организм, а что нет. В итоге с удивлением обнаруживаю, что рыба, которую я
никогда не любила, теперь практически единственная моя еда, не считая хлеба.
Наевшись,
наконец-то, без последствий, в ресторанчике в одном из
узеньких переулков Старого города, покупаю себе одежду в первом
попавшемся бутике, видимо, очень
дорогом, судя по тому, что я здесь одна, не считая порхающих вокруг меня
улыбающихся продавщиц.
Покупаю
немного. Простую футболку, сначала хочу взять полностью чёрную, но потом,
передумав, беру тоже чёрную, но с небольшой радугой в самом низу, сбоку.
Простые джинсовые шорты, тёплую кофту, удобные босоножки. Возвращаюсь в номер,
прихватив по пути хлеб для альбатроса.
Альбатрос
давно улетел, крошу для него хлеб на подоконнике. Бездумно смотрю в окно
на праздно гуляющих людей, снующие маленькие катера с экскурсантами. Вдруг
вспоминаю ту девушку, что уехала с моими родителями вместо меня... Кто она?
Ждет ли её кто-нибудь? Как удалось папе найти её, настолько похожую на
меня?
Я опять
открываю Яндекс. Другие новости потихоньку начинают вытеснять трагедию нашей
семьи, но публикаций всё ещё много. Просматриваю их все по десятому разу,
я уже знаю наизусть каждую. Мне нужно утрясти их в голове, разложить по
полочкам всё, что здесь написано. Это важно. В таких вот писульках
иногда можно найти разгадку чего угодно, нужно только правильно сопоставить
факты. Так учил меня папа, и так я буду делать сейчас.
Долго хожу
по городу. Такое странное чувство, когда ты никому не нужна и никому до тебя
никакого дела нет. А Макс? Я не видела его ни на одной фотографии, сколько
ни искала. И ни одного интервью с ним. Абсолютный ноль присутствия,
как говорит папа.
Неужели
Максу всё равно? Я отказываюсь в это верить, этого просто не может быть. Что-то
здесь не так. Что-то здесь не то.
Мелькает
сумасшедшая мысль позвонить ему. Привет, мой названый братец, я звоню тебе с
того света, здесь очень тепло, но не жарко. Я
начинаю истерично хохотать, прислонившись к тёплому шерстяному стволу
небольшой пальмочки. Мысленно даю себе пощечину.