Взять тот же Polyphonic Plan – четвёртую композицию из «Пустых коридоров». Русский текст «Полифонического замысла» производил гораздо более сильное впечатление, нежели английский. Казалось, именно русский вариант был исходным, а никак не переводом.
«Укрыться от дождя в кафе у моря – полифоничней моря, кафе и самого дождя», – писал Даун (псих из Приднестровья). И дальше:
Навес, кафе, заправка, небо.
Отель, две книжки, жалюзи.
Снаружи надпись «Не входи!».
«Не выходи!» – надпись по стенам.
Отчётливо представив себе эти стены, надписи, придорожный отель и бензоколонку на окраине Брума (штат Западная Австралия), Ларри задумался. «Почему бы и нет?» Он опьянел от этой мысли и уже на следующий день отправился в Брум повидать Марка. (Если не повидать, то хотя бы взглянуть на загадочный для него Австралийский Союз – Commonwealth of Australia.)
К тому же он устал. Ларри устал от однообразия будней и, честно сказать, был благодарен Годену за его «коридоры». По крайней мере, Ступак огляделся, нашёл новое приложение своим мыслям, а заодно и приключение, если верить проспекту American Express Travel: «Хотите приключений – прилетайте в Дарвин!»
Сюда-то он и прилетел 18 апреля рейсом SQ-25 «Нью-Йорк – Дарвин». Стояла пятница. Ларри прошёлся по Mitchell Street, снял номер в отеле DoubleTree by Hilton Darwin и к вечеру, посмотрев новости ABC, вдруг понял, что без новостей ему лучше. Умер Гарсия Маркес, украинские солдаты переходят на сторону сепаратистов, к месту вероятного падения пропавшего «Боинга» направляется батискаф.
Новости производили искусственное впечатление театра. И писатель Маркес, и батискаф в Индийском океане, и украинские русофилы казались списанным реквизитом, призванным впечатлять, но не впечатлявшим. Батискаф обнаружит пассажиров «Боинга», но не вернёт их к жизни, русские не успокоятся, пока не отомстят Майдану, а с Маркесом и вовсе беда: Ларри искренне полагал, что тот давно уже умер – однако ж нет. Все эти годы писатель жил. Жил, как ни в чём не бывало, и по-прежнему продвигал свои коммунистические мечты о всеобщем счастье.
В пространстве между реальностью и театром Ларри и предстояло крутиться остаток жизни. Театра, заметим, становилось всё больше. От политиков до бездомных люди демонстрировали искусственную наигранность. В офисе, на улице и дома они всё больше походили на телевизионных персонажей. Персонажей кино, рекламных клипов, артистов шоу-бизнеса, писателей-леваков по типу Маркеса, сепаратистов по типу русофилов и жертв авиакатастроф по типу пассажиров «Боинга», покоящихся в океане.