Ночи Калабрии - страница 5

Идти с этим практически незнакомым мужчиной? Всё, что мне известно о нём, так это то, что Дарио - очень крупный, влиятельный мафиози, которого боятся не только итальянские бандиты, но и наши, отбитые на всю голову, братки. Несколько раз я слышала в разговорах, как упоминали фамилию Спада, и каждый раз это сопровождалось словами отнюдь не о лютиках и ромашках. Мне становится очень страшно. До дрожи. Но оставаться здесь ещё страшнее. Шагаю в неизвестность.– Куда мы едем? – тихо интересуюсь, пока за окнами пролетают залитые светом фонарей улицы Милана.– Ко мне, - сухо отвечает мужчина.– Но разве мы только что не были у Вас в доме?– Я там не живу. Тот дом для встреч и всяких мероприятий.Чёрный автомобиль бесшумно скользит в ночи. Судорожно думаю, что теперь мне точно конец. За командировку не заплатят, хорошо, если с работы не уволят. Но вспомнив потные похотливые ручонки жирдяя и масляный взгляд поросячьих глазок, решаю, что уж лучше пусть уволят, чем лечь под этого борова.Машина останавливается перед высоким кованым забором, за которым скрывается вилла с белоснежными колоннами. Подъездная аллея, обрамлённая кипарисами, гравий на дорожках, в темноте сада белеют силуэты статуй.– Здесь ты в безопасности, - произносит Дарио, едва мы заходим в просторный холл, отделанный серо-белым мрамором. – У меня военизированная охрана по всем периметру, камеры и датчики движения. Мышь не проскочит. Никого не бойся.«Угу, никого. Кроме тебя», - почему-то мелькает у меня в голове.– Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает хозяин дома настолько непринуждённо, будто бы я совершенно обычная гостья.– Виски или коньяк.– Любишь крепкие напитки? – улыбается итальянец, и его суровое лицо становится необыкновенно красивым. Вернее красивым этот мужчина был всегда, но от его улыбки внутри меня разливается приятное тепло.– Ты очень красивый, когда улыбаешься, - говорю внезапно и удивляюсь сама себе. – Впервые вижу твою улыбку. Тебе надо почаще улыбаться.Боже, что я несу? И почему перешла на «ты»?Дарио замирает с бутылкой бренди в руках, внимательно смотрит на меня, затем продолжает наливать напиток в бокалы.– И часто ты спасаешь девушек? – брякаю снова невпопад.– Я не спасал тебя, - отвечает итальянец.– Тогда почему просто не оставил меня там?– Потому что тебя бы изнасиловал твой босс, а потом отдал бы своим охранникам. И в лучшем случае ты бы осталась в живых, хотя это вряд ли. Думаешь, я не понял, что намеривался сделать этот урод? Я вижу его ходы на несколько шагов вперед. А в твоем случае, всё было совсем очевидно.От нарисованных перспектив мои колени и руки затряслись. Судорожно делаю глоток бренди. А Дарио, прикурив сигарету, продолжает:– Я никому не позволю проявлять неуважение к гостям в моём доме. Тем более насиловать. Это оскорбление меня, понимаешь?– Кажется, - утвердительно киваю.По комнате плывёт сладкий табачный дым.– Зря ты за меня вступился. Я бы сама всё утрясла.Очевидно, бренди затуманил мне мозги, и я снова понесла фигню.– Ну да, конечно. Несколько мужиков тебя бы порвали, как тряпичную куклу. Если ты настолько безбашенная, то надо было сразу соглашаться переспать с тем ублюдком.– Фу! Что ты говоришь! Я – переводчик, а не шлюха.Дарио кивает головой и хмыкает. Интересно, что означает этот смешок?– Теперь меня уволят, - грустно произношу я. – И даже за последний месяц не заплатят.– Не уволят. И всё заплатят. Я прослежу.– Ты? Да как ты это сделаешь?– Это моё дело. Тебе знать необязательно.Через десять минут слышу, как в сумочке вибрирует сотовый. Достаю телефон. В подтверждение моих слов на дисплее высвечивается сообщение от хозяина агентства переводов: «Ты уволена». На часах около двенадцати. Значит в России два часа ночи. М-да, оперативно.– Муж? – хмуро спрашивает Дарио.– Что? – непонимающе поднимаю на него глаза.– Муж сообщение прислал?– У меня нет мужа.– Странно. Такая красивая девочка и не замужем, - протягивает он, скользя угольными глазами по моему лицу и телу. От этого пронизывающего насквозь взгляда спина покрывается испариной.– У красивой девочки нет времени на личную жизнь, - быстро произношу я. – Красивая девочка всё время работает, чтобы выжить. Работала, - поправляю саму себя.– Так от кого сообщение? - уже напрямую задаёт вопрос Дарио.– От хозяина агентства переводов, в котором я больше не работаю. Я ж говорила.Итальянец сурово сдвигает широкие брови.– Завтра он напишет, что ошибся. Поверь мне.– Ага, как же! Если этот хорёк ослушается приказа, ну ты сам знаешь от кого, то его кастрируют, а офис сожгут.– А если не ослушается, то мои люди сделают так, что кастрация покажется ему праздником. Видишь ли, малышка, на любую силу есть другая сила.– Ммм, вот значит, каков твой мир – отвечать силой на силу?– Именно. И это правильно. Поэтому я ещё жив.Мы молчим. Дарио докуривает сигарету и говорит:– Ладно, Лия, сегодня был трудный день. Пора спать. Пойдём, покажу твою комнату. Обычно это делает прислуга, но сейчас все уже ушли.– О, значит, мне оказана великая честь, - хихикаю я.Итальянец подозрительно смотрит на меня исподлобья, качает головой и встаёт с кресла.Комната, в которую меня приводит хозяин дома, потрясающая. Два больших окна плотно зашторены гардинами винного цвета. Светло-сливочные стены украшают картины с пейзажами южной Италии. Кровать, застеленная покрывалом в тон штор, настолько огромная, что на ней могут спокойно поместиться несколько человек. Мебель из тёмного дерева украшена интарсией. (Прим. автора: интарсия – деревянная мозаика).– Спокойной ночи, - Дарио задерживается на пороге.– Спокойной, - отвечаю я.Итальянец резко разворачивается, прижимает меня к стене и властно накрывает мои губы своими губами. Я стою, вдавленная в холодную стену, от ужаса боясь пошевелиться. Из огня да в полымя. И нет, разумеется, это совсем другое полымя: волнующее, притягательное, сексуальное. От Ягуара исходит будоражащий запах амбры, мускуса и цветов апельсина. И, наверное, при каких-то иных обстоятельствах, я бы стала мягкой и податливой в его сильных руках, ответила бы на его поцелуй, и мы бы страстно занялись любовью. Но сейчас - совершенно не тот случай. Поэтому я начинаю сопротивляться изо всех сил, мычать и бить хозяина дома кулаками по стальным бицепсам. Дарио отступает.– Ты чего? – выкрикиваю первое, что приходит мне в голову.– Ну а что? Разве я не заслужил небольшое вознаграждение за спасение твоей чести? – усмехается он.– Какое же это спасение, если … если… - не могу вспомнить нужные слова даже на русском, про итальянский и говорить нечего.– Если что? Если бы не я, то в данную минуту тебя бы драли во все щели несколько мужиков одновременно или по очереди. Уж не знаю, как они любят. А так, я один. Считай, тебе повезло.– Дарио, пожалуйста, не надо, - мой голос дрожит, в горле образуется комок. Мне хочется, чтобы стена расступилась и поглотила меня.– Ладно, будет тебе. Я пошутил. Отдыхай.Итальянец закрывает за собой дверь. Я плюхаюсь на кровать. Губы горят от его поцелуя. Дотрагиваюсь до них кончиками пальцев. Вот так съездила в командировку.