Мне стало ее жаль. Едва ли не голая, она уговаривала случайных мужчин трахнуть ее за пару медяков. Лира — самая мелкая фрегийская монета, на нее можно купить половину пресной лепешки.
— Ну, покажи сиськи, — лениво приказал капитан.
Мое присутствие его не смущало, он оценивал предложенный товар.
Женщина опустила юбку и, чуть повозившись, до конца расстегнула посеревшую от постоянных стирок кофту. Лиф под ней отсутствовал, да я и не ждала его увидеть. Проститутка явно брала количеством, опять же белье дорогое, еще порвут.
— Обвислые! — скривился капитан.
— Зато большие.
Женщина отчаянно цеплялась за потенциального клиента и приподняла груди, стремясь выставить их в лучшем свете. Легкий загар выгодно оттенял светло-коричневые соски.
— Не возьму! — покачал головой привередливый великан. — Не люблю, когда трясется, по рукам бьет.
— Зато я люблю! — послышался голос справа. Обернувшись, увидела наполовину беззубого мужчину, с вожделением таращившегося на приунывшую красотку. — У меня полгода бабы не было, с удовольствием жахну.
— Деньги покажи! — В брюнетке проснулась деловая хватка.
Покупатель отвязал от пояса кошелек и потряс им в воздухе.
— Заходи! — Женщина посторонилась. — Только без криков, ладно? У меня на втором этаже дети, муж отсыпается. И деньги вперед.
Изумленно распахнула глаза. Так она замужем?! Даже вслух спросила.
— А как же! — хмыкнул капитан. — За рыбаком, грузчиком или моряком, одним из бывших клиентов. Хотя и честные жены частенько телом подрабатывают. Если муж пьяница или лентяй, придется юбки поднимать.
— Но можно же устроиться в трактир, работать честно, — возмутилась я.
Великан посмотрел на меня как на дурочку, а Тебо терпеливо объяснил:
— В портовых трактирах платят меньше, а заниматься любовью все равно придется. Рано или поздно найдется желающий. Обычно девушку зажимают бесплатно. Если повезет, она получит лиру на булавки. Больше не выйдет, проститутки не допустят. Они следят, чтобы посторонние не отнимали их хлеб. Именно поэтому женщины заманивают клиентов с порога дома. Улица — уже чужая территория.
— Гадко!
Отвернулась, вперившись взглядом в стену. Скоты, как так можно?!
— Это жизнь, — философски заметил помощник жреца. — Порт — особая территория, тут порядочных людей нет, а изнасилование не считается преступлением.