— А как же документы? — встревоженно напомнила я. — Их проверят при въезде.
— Уже проверили.
— Как? Когда?
Не припомню, чтобы мы общались со стражами закона.
— В порту, — невозмутимо продолжил Адриан. — Мы сошли как пассажиры вон там, — он указал на неясную темную громаду впереди, — и сели на извозчика. Главное, верить в собственную ложь. Да и прошли те времена, когда города опоясывали стены, а ворота запирались на ночь. К пешим привяжется патруль, наемный экипаж остановят только по наводке. Ну, или если выйдет приказ проверять всех и вся. Но это такой скандал, ведь станут останавливать даже гербовые кареты. Само собой, аристократия не потерпит унижения, и указ быстро отменят. Поэтому нет, Джанет, в наемном экипаже мы в полной безопасности. Вряд ли извозчик некогда служил у меня слугой, а бывший советник я или плотник, на лице не написано. Зато заночуем в приличном месте. Нужно хорошенько отдохнуть перед началом боевых действий.
За разговорами приблизились к домам, возведенных для различных нужд пассажиров «людского» порта. Попутно тут поживали те, кто по роду деятельности связан с рекой. Нашлась и обещанная Адрианом почта с биржей извозчиков. Не только мы хотели скорее добраться до дома, не пришлось маячить одинокими «белыми воронами».
— Вы знали? — взглядом спросила хозяина, указав на группку пассажиров.
Тот кивнул:
— Сегодня среда, приходит «Арабелла».
Немного потолкавшись, плюхнулась на жесткое сиденье.
Извозчик брал за услуги немногим дороже «домовых проституток» — по три лиры за милю. Хозяин назвал адрес и присоединился ко мне. Экипаж тронулся. Уже стемнело, только свет фонаря над козлами и редкие пятна окон разгоняли мрак.
— Тебя привезли с другой стороны, — склонившись к моему уху, шептал Адриан, — поэтому ты видела столицу другой.
Видела — громко сказано. Так, подсматривала в окошечко.
Говорить в полный голос мы по объективным причинам опасались. Пусть кучер думает, будто везет очередную влюбленную парочку.
Рука Адриана крепко сжимала мою, даря веру и силы. Чуть помедлив, я положила пальцы ему на локоть — слишком смело для посторонней женщины и слишком мало для наложницы. Кольцо рук замкнулось. Темнота толкала друг к другу, заставляла соприкасаться телами, но не в сладострастном порыве, а в жажде отыскать спасение от страхов. Ощущение чужого плеча, чужого дыхания отгоняло дурные мысли, делала ночь всего лишь прологом к рассвету.