Влетаю в кабинет без стука. Секретарша
пытается меня остановить, но куда ей, в интернате и не с такими имела дело. Я
просто отталкиваю ее с пути.
Главврач на месте – мужчина средних лет, в
очках, с виду приличный. Сидит за столом, заполняет бумажки. Вскидывает голову
на шум, и я выпаливаю сходу:
— Где мой ребенок?
— Ваша фамилия? — уточняет он.
Надо же, спокойный какой. Видимо, привык к
мамочкам, у которых гормоны шалят.
— Анастасия Придорожная, — выдыхаю и замираю
в ожидании ответа.
Главврач роется в бумажках. Мучительно долго.
Наконец, находит нужную, внимательно просматривает и отвечает:
— Вот отказ от ребенка, подписанный вашей
рукой.
Он демонстрирует мне бумажку. Я вглядываюсь в
подпись. Не моя она. Похожа, но не моя. Кто-то подделал и довольно неумело.
— Я это не подписывала, — трясу головой. —
Верните мне ребенка.
— Присядь, милая, — главврач переходит на
«ты» и указывает мне на стул, второй рукой машет секретарше. Мол, иди, я сам
разберусь.
Я опускаюсь на стул, ноги, в самом деле, не
держат. Секретарша уходит, и мы остаемся наедине.
— Сколько тебе лет? Девятнадцать? Ты ж
девчонка еще совсем. Работы нет, своего жилья нет. Оно тебе надо? — главврач
говорит со мной, как с дурочкой. — Какое будущее ждет ребенка с тобой, а?
Нищенское! А мы отдадим его в хорошую семью, обеспеченную, приличную. Он
получит образование, ни в чем не будет нуждаться.
— Он? — тупо переспрашиваю. — У меня сын?
Главврач вздыхает и нехотя кивает.
— Отдайте, — настаиваю. — Или я буду
жаловаться.
— Да кому? — хмыкает он. — Полиции? Так я уважаемый
человек, а ты – девка из интерната. Кому поверят?
Я вдруг понимаю – у них здесь все схвачено.
Полиция, опека – все в деле и наверняка получают откаты. Правды не добиться.
Если хочу вернуть сына, надо действовать иначе. Пойду напролом – проиграю.
Я опускаю голову, вроде как смиряясь.
— Вот и умница, — хвалит главврач. — А теперь
возвращайся в палату. Завтра тебя выпишут, пойдешь домой и заживешь, как
прежде. А детей еще нарожаешь, какие твои годы.
Язык чешется спросить – сколько ему за моего
Даню заплатили? Но я лишь стискиваю зубы и молча покидаю кабинет. Я своего сына
не отдам. Выясню, в какой дом малютки его отдадут и сделаю все, чтобы вернуть
себе ребенка.