Многие не вынесли и сломались. Я же моталась по уцелевшим хозмагам и сама точила себе инструмент, смешивала ядовитые краски, вчитываясь в составы и смягчая их, как могла, подтягивала вечно спадающие штаны «с чужих ягодиц», закручивала волосы в серую «гульку» — тогда никто не смотрел, как выглядит тот, кто делает из тебя королеву, — и держала в руках подарок одной из случайных клиенток, настоящее чудо — западный журнал. Там была бесценная информация: техника стрижек, окрашивания, выполнение разных видов завивок… Беда: школьный английский оставлял желать лучшего. Вторая беда: я видела — все, чем я пока что располагаю, это инструмент карательного создания пережженных пергидрольных клонов, а не подлинная индустрия красоты и индивидуальности.
Мне исполнилось семнадцать, и я поступила на химический факультет. Потому что составы, описанные в журналах, не попадали на наши прилавки. Потому что то, что попадало, бесповоротно портило волосы, как ни крути. Потому что я разрывалась между химией и биологией, потому что то, чему я могла научиться как парикмахер, было мало для того, чтобы делать все лучше всех.
Не стрижкой единой, думала я, рассматривая образы в глянце. Все, от улыбки до завитка. Стрижка требовала изменения цвета, цвет — новый макияж, макияж — общий образ, и так без конца, с учетом того, что все должно быть предельно просто, чтобы клиент мог сам это все повторить за двадцать минут перед выходом на работу.
Студенческие годы — веселые свадьбы. Рукописные плакаты, неровно нарезанная колбаса и встревоженная невеста: «Юленька, я к тебе!». И первые «Полароиды», и первое: «Кто тебе делал укладку? А макияж?».
И первый клиент с деньгами и большими запросами.
Диплом неорганика я положила в стол в кабинете и, переодевшись в халат, вышла в зал. Смешно, но мрачные бритые мужики, явившиеся узнать, кто у меня «крыша», задумчиво хмыкнули и привели ко мне матерей, жен, дочерей, любовниц и секретарш своего шефа. Запросы клиентов росли вместе с моими доходами и аппетитами профессионала.
В двадцать пять лет я получила первый патент на средство для щадящей завивки. В двадцать семь я, сама того не ожидая, оказалась на обложке профессионального журнала как победитель конкурса визажистов. В тридцать два года я моталась между семью салонами на родине и шестью — за ее пределами. В тридцать четыре провела первую лекцию в собственной школе. В тридцать шесть в мое кресло села настоящая голливудская кинозвезда. В мои сорок три года я и моя фирма скромно отметились в титрах очередного блокбастера.