Меня тут же отстегнули. Ирдзо подставил плечо, подбежала Дали.
Дикий молча вышел из комнаты. Белла и Пави тоже поспешили свалить.
А мои друзья повели меня домой, если наш склад можно назвать домом.
Нельзя, конечно. Я поняла чего мне жутко не хватает в этом мире —
места, которое можно назвать домом.
Если честно, мне хотелось забиться в темный уголочек и пореветь
там всласть, но при Ирдзо я не могла дать слабину. А он привел нас
на склад и уложил меня в своей отдельной комнате. Дали притащила
теплую воду и какую-то мазь. И они вместе стали осматривать мои
раны.
— Я не умирающая, — напомнила, смущенная такой заботой.
— Сильно бил, урод, — злился Ирдзо на Пави, не внявшего его
угрозам.
— Ирдзо, они ведь и против тебя пошли, — тихо сказала Дали,
опуская окровавленную после моей спины тряпку в небольшой
тазик.
— Понятное дело, но мстить мы им будем вот за это, — лидер ткнул
пальцем в меня. — Такая подлость на ровном месте. В одной ячейке с
такими не выжить.
— Если ты им теперь хоть что-то сделаешь, то только яму себе
выроешь. Дикий поймет, что ты отомстил, и сомневаюсь, что такая
месть ему понравится, — путанно выдала я, после сегодняшнего денька
вымоталась. Хотелось спать и спрятаться от людей на недельку. Я
реально не отказалась бы сейчас от трехдневной темной.
— Что-нибудь придумаем, — пообещал Ирдзо. — А теперь поспи. Дали
останется с тобой.
Ирдзо ушел на дело, Дали сидела в уголке и читала книжку, а я
лежала на животе и старалась не шевелиться. Спина горела огнем, но
беспокоило не это. Мне почему-то было стыдно, хотя ничего плохого я
не сделала. Я долго лежала без сна, с закрытыми глазами и
размышляла в полудреме. От чего так неприятно на душе? За что мне
стыдно? И поняла. За то, что была слабой, за то, что позволила с
собой так поступить. Глупость, конечно. Что я могла поделать с
Диким? Но... Вопреки здравому смыслу я презирала себя за эту
слабость, за то, что враги сегодня победили. Больше всего на свете
мне хотелось стать сильной, такой сильной, чтобы подобного никогда
не повторилось.
Целую неделю я останавливала себя от решительных действий,
ждала, пока заживут раны на спине. Это была тяжелая неделя. Я
психовала, старалась, чтобы никто об этом не догадался, боялась
того, на что решилась, и понимала что больше не смогу здесь
оставаться, смотреть в нахальные глаза Пави и Беллы, жить с ними
рядом, делить пищу. Я поняла, что надо уходить, только пока молчала
об этом. Понятия не имела куда пойду и что стану делать дальше. А
самое ужасное, что мне придется покинуть Ликмен — город, в котором
живет мой дракон. Сейчас его корабль бороздит бескрайние просторы
моря, но скоро он вернется, а меня тут уже не будет. И я, возможно,
больше никогда в жизни не увижу Асгеда. От этой мысли меня узлом
сворачивало, хотелось выбросить идею покинуть Стаю из головы,
смириться и жить дальше. Как буду жить без Дали и Ирдзо, я даже
думать не хотела, просто стискивала зубы и повторяла, как попугай —
«я должна уйти».