Перескочив через него, я вбежал внутрь и двинулся к
лестнице.
Сверху раздался вскрик, глухой удар и ещё один.
Я буквально влетел на третий этаж и увидел нежить. Та пробила
дверь и открывала от неё кусок дерева.
Молча я разогнался, выставил перед собой меч и врезался в эту
тварь.
С мечом я обращаться не умел. Но логика-то простая. Эта штука
должна оказаться в теле твари, вот и всё.
Как же наивен я был.
Задумка-то у меня получилась. Я врезался, как надо. Вогнал меч в
брюхо растерявшемуся от такой наглости монстру. Даже повалить его
смог.
Внезапно оказавшись в плотном контакте с его клыками и
когтями.
Оба бока обожгло болью, я вскрикнул и дернулся, уворачиваясь от
клацнувшей рядом с моей шеей челюсти. Попытался отползти, но
вурдалак намертво вцепился в мои ребра. Меч, торчащий из живота,
пусть и мешал ему, но не так сильно.
Завязалась борьба, я перехватил рукой его за шею, не давая себя
укусить.
А дальше… Дальше я снова, сам не понял как, достал нож и начал
бить тварь, пока та не затихла.
Тяжело дыша, весь в крови и мерзкой жиже, чувствуя, как
накатывает слабость, я отлип от монстра и перевалился на спину.
В голове крутилось две мысли. Матвей меня убьет, без шансов.
Будет глупо, если за дверью кто-то другой, а не Ева. Ещё глупее —
если я вообще домом ошибся.
Но тут дверь открылась, и я увидел девушка. При виде меня она
вскрикнула и снова закрылась. Подождала и открыла.
— Это ты? — неверяще спросила она, выглядывая в щёлку.
— Я же сказал… Буду охранять тебя, — вяло улыбнулся я.
Раздавшийся топом на лестнице, и грязная ругань Матвея нарушила
красоту момента.
Остаток ночи и начало следующего дня прошли под лозунгом
вопроса:
— Ты понимаешь, насколько тупо себя повёл, парень? — спросил
Матвей, приперев меня к стенке.
Хорошо ещё, что он отвёл меня в глухой угол, где никого не было.
Не хотелось бы, чтобы меня на людях пропесочили.
— Понимаю, — только и ответил я.
— А что понимаешь? — проникновенно спросил Матвей.
— То, что сбежал с поля боя, никого не предупредив.
— Ещё и рискнув жизнью. А если бы именно в этот момент враги
напали?
— Храм-то закрыт.
— Так, а если бы они принялись вырезать ороборцев? Храм им для
этого не нужен. Хватит несколько десятков убийств, чтобы появился
сильный последователь, который потом и до алтаря доберется.
— Слушай, — вскинул я руку. — Я понимаю. Правда понимаю. И,
поверь, последние два часа только и занимаюсь тем, что пытаюсь со
своими мозгами разобраться. Перемкнуло меня! Сам не знаю
почему!