Народ ахнул, а упавший, не осознав
масштаб трагедии, начал возмущаться:
− Пашка, блин, чё за подстава?
Телефон, блин, новый, трёх дней нету!
− А чё сразу Пашка-то? – возмутился
друган.
− Да ничё! Любитель подножек, блин!
Вон, смотри! – парень повернул телефон экраном к компании, − умер,
всё! Ещё и царапина во весь экран, по гарантии даже смотреть не
станут, скажут – долбил обо что...
Парень сделал шаг вперёд, намереваясь
плечом оттереть неуклюжего приятеля... и воткнулся в невидимую
стену.
Народ ахнул ещё раз. Парень попытался
выйти снова. И снова. Потом с разбегу. Потом психанул и швырнул в
невидимую стену злополучный телефон. Телефон границ не заметил,
пролетел, воткнувшись в ближайшую клумбу и бодро заработал,
разразившись Рамштайном. Муттер, ага. Пашка подхватил телефон и
нервно сглотнул:
− Слышь, Димон... тут тебе это...
мама звонит... − он осторожно, стараясь не задеть мерцающую линию,
протянул телефон уставившемуся в одну точку парню. Но мобильник
замолчал и погас, как только пересёк границу света. Димка подержал
в руках мёртвую игрушку и бросил обратно, всё в ту же клумбу. Экран
немедленно засветился снова. Нарастающий гул толпы приглушил
мрачного Линдеманна.
− Мать? – как-то невыразительно
спросил Димка.
Стремительно трезвеющие товарищи
судорожно закивали.
− Сами ей ответьте.
− А чё сказать-то, Дим?
− Скажите... Да пусть сюда придёт,
сам с ней поговорю.
ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ?
Новость бурлящими волнами расходилась
по парку. Народ начал напирать – любопытство, оно ведь
неистребимо.
Вовка вытащил меня из давки. Сзади
раздавались возбуждённые голоса толпы. Потом послышались громкие
щелчки и шипение – менты завели свой матюгальник:
− Граждане! Внимание! Опасная зона!
Не приближайтесь к светящимся линиям! Обратный проход невозможен!..
Держите ребёнка, мамаша!.. Опасная зона! Покиньте границу
оцепления! Граж... Да ты что, не понимаешь, мать твою!
Отойди!!!
Мимо нас пролетели три машины с
мигалками. Подкрепление вызвали, ага.
− Ну, хоть больше никто не завалится
по пьяной лавочке...− высказалась я, − пойдём, по набережной
прогуляемся? Не жарко уже.
− Пойдём.
И пляж, и прогулочные дорожки были
необычно пусты. Даже вечно орущий пляжный диска́ч молчал. Хорошо-то
как! Муж обнял меня за плечи.
− Ты же понимаешь, Олька, вот они –
мои сны?
− Ну, да...