Монеты, как и некоторые картины, имеют
свой узкий круг ценителей, в который далеко не каждого и не вдруг
пустят. Среди нумизматов хватать монеты пальцами такой же моветон,
как высморкаться в край скатерти на званом вечере аристократа. Это,
как плевок в душу. Своим ты уже никогда не будешь. Со всеми
вытекающими отсюда обстоятельствами.
– Хм, – дыхнул в мою сторону адмирал
свирепым запахом крепких спиртных напитков, сопровождаемых довольно
острой закуской, – Весьма впечатляюще… И, что, документы у вас
официальные?
– Самые, что ни на есть правильные, –
кивнул я в ответ, – И даже с магическими печатями.
– Чистая правда. Не врёт, –
исключительным усилием воли навёл резкость во взгляде лэр Фливери,
посмотрев на свои артефакты.
– Я и сам это знаю, – отмахнулся
Оссандж от непрошенной помощи, скорее всего, имея при себе что-то
не менее эффективное и не раз проверенное, – И что ты за них
хочешь?
Видимо абсолютно случайно у лэра
оказалась при себе часовая лупа, которую он засунул в глаз, и
сейчас сопя, изучал обрубыши.
– У нас с вами перед глазами пока
всего лишь один пример – ненаследуемое лэрство, цена которому –
двадцать пять тысяч золотом, – скромно оповестил я адмирала,
дождавшись, когда он вернёт своё седалище на кресло, о знании
реалий, – Именно только стоили те монеты, что в музее.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это вовсе
не твой случай. Тогда связалось слишком много случайностей и короне
проще было заплатить титулом, чем деньгами. Понятно? – этак
привычно рявкнул лэр Оссандж.
В ответ я смотрел ему в глаза не
больше секунды, и лишь потом начал свой спектакль.
– Прошу меня извинить, лэр дер
Оссандж, за то, что я отнял у вас время. Вы абсолютно правы. Мне
проще найти купца, желающего получить титул в дар, который заплатит
мне настоящую цену, – не уставал я кланяться, собирая всё
принесённое, – Разрешите удалиться?
– Стоять! – прорычал адмирал негромко,
но так убедительно, что даже в жопу пьяный лэр Фливери сделал
попытку выползти из своего кресла и встать по стойке
"смирно".
– Стою, – абсолютно спокойно уведомил
я слегка разбушевавшегося нумизмата, пряча мешочки с обрубышами во
внутренний карман и пристроив бювар себе подмышку.
– Ни один из серьёзных нумизматов тебе
полной стоимости никогда не заплатит, – высказал мне бывший адмирал
ту истину, в которой я и без него не сомневался.