Он пригласил меня на танец. Страстно прижимаясь к его стальному
под пиджаком телу, я вдыхала запах настоящего мужчины. У меня
кружило голову от текилы и его близости. В общем, я уже была
тепленькой. И податливой. Как глина. Бери и делай со мной все, что
угодно. Вот он взял и сделал.
Черт знает как мы оказались в номере роскошного отеля. Руслан
был удивлен что он у меня первый мужчина. Он был нежен и осторожен.
Лучшей первой ночи с мужчиной и вообразить сложно.
А на утро меня ждал завтрак, несколько стодолларовых купюр на
прикроватной тумбочке и смятая постель, до сих пор хранившая его
запах…
Еще через месяц, когда задержка стала очевидной, так же далеко
одним не прекрасным утром я лицезрела две четкие полоски на тесте
для беременности. Я смотрела на них и ясно осознавала, для чего
Быстрицкий оставил мне денег в тот день. Он был неосторожен и
оплатил экстренную контрацепцию. Как жаль, что я по неопытности не
поняла этого сразу. Ну да что теперь об этом сокрушаться?
Аборт я сделать так и не смогла. Посмотрела на узи на крохотную
беззащитную точечку, послушала сердцебиение плода и все вопросы про
аборт отпали сами собой. Не могу я убить собственную кровиночку. Не
могу и все.
А дальше все продолжилось как в страшном сне. Быстрицкий даже не
думал объявляться в моей жизни. Зачем? Ведь он провел отличную
ночь, дал денег на решение всех проблем и свалил в закат. То есть
из города. Да, я поначалу и по наивности своей пыталась его
отыскать, чтобы сообщить про беременность. Да, я была настолько
дурочкой, что думала осчастливить его тем, что у него будет
наследник. Мои надежды и радужные стремления разбил хмурый охранник
на проходной компании Быстрицкого. Руслан Александрович уехал
заграницу. Его нет в городе, и в ближайшие полгода-год большой босс
в нашем городе не появится…
Дальше кошмар лишь сгущался. Света гнала на аборт, суля нищету и
нечеловеческие трудности с ребенком. Меня замучил жуткий токсикоз.
Я продолжала работать официанткой в кафе, сдала зимнюю сессию уже с
приличным животиком. Оставила никчемные попытки отыскать отца
ребенка и сообщить ему «радостную» новость. Дома не появлялась.
Мать бы меня за пузо спустила бы с крыльца. И была бы права. В
маленьком поселке городского типа, где я провела все свое детство
не принято приносить в подоле без мужа. Мама бы просто не пережила
осуждения и сплетен соседей за своей спиной. Трудно представить
себе, что в двадцать первом веке на земле еще остались подобные
места и подобный менталитет, но факт остается фактом. Свою
беременность от мамы я скрываю тщательным образом.