— Мамуля, а ты не будешь кушать?
— Нет, малыш, не хочется.
— Это все дядя Егор, да?
— Ты у меня такая умница, знаешь? — обнимаю ее и целую в макушку.
— Конечно, я умная, — важно кивает дочь, засовывая себе кусок печенья в рот. — Я же вся в тебя.
— Если бы я была умной, мы бы с тобой не оказались тут, — шепчу себе под нос, но дочь все равно слышит, как минимум часть.
— Ну тогда я в папу, — заявляет, а моя челюсть падает до пола. И снова мысли о Денисе врываются в сознание, буквально скручивая от боли, разочарования и обиды.
— Конечно, милая. А теперь иди в свою комнату. Разрешаю немного посмотреть мультики.
— Ур-р-ра! — радуется она и бежит к себе.
А я пытаюсь справиться с непрошеными слезами, которые сами по себе текут по щекам. Ах, Деня-Деня, что же ты наделал…
Денис
Дома Рус взахлеб рассказывает о новой подружке, а я лишь усмехаюсь. Обычно он менее эмоционален и хуже сходится с людьми. А эта девчонка его сразу зацепила. Как меня когда-то Мила. Пока Руслан с Оксаной болтают, я погружаюсь в воспоминания. Первая встреча с Милой — ей двадцать, хотя на вид не больше пятнадцати, худенькая, стройненькая, как стебелек, с толстой тугой косой на одно плечо, которая достает до пояса, и густой румянец на щеках, когда нас представляют. Мы на вечеринке, но весь вечер проводим вместе, болтая и смеясь. А потом она исчезает, словно и не было никогда.
Вторая встреча — внезапная, как лавина. Мы буквально сталкиваемся в супермаркете почти через год. И на этот раз я ее не отпускаю. Она рассказывает о своих проблемах дома, и я предлагаю переехать ко мне. Удивительно, но она соглашается. И потом целый год безграничного счастья. Пока однажды…
— Ты завтра Руса отведешь? Я заберу, — спрашивает Оксана.
— Без проблем, — соглашаюсь тут же, хотя завтра ехать в офис на другом конце города и не очень удобно перед этим заезжать в сад. Но ради встречи с Милой я готов. И ведь даже не знаю почему. Просто хочется увидеть, возможно, спросить, почему она тогда ушла, как жила все эти годы. И главное — почему ничего не сказала.
«Оставь ее, если человек не хочет, чтобы его нашли, его не найдут» — звучат в голове слова Пашки, которые он сказал мне тогда. И я послушался. Потом жалел, но было уже поздно.