Представляете, какие здесь крутятся деньги? И добил меня Семашко
тем, что по окончании следующего четырехлетнего контракта я смогу
купить себе квартиру в любом месте Москвы, хоть в центре. А, вы бы
не согласились? Пока молодой, мне кажется я смогу свернуть горы.
Кстати у меня Дар перешел еще на один уровень. Ну я это так условно
говорю. Это несколько другое, я стал чувствовать эмоции людей.
Все началось, когда мы вернулись из того невозможного похода по
горам, наверное стресс сказался, знаете быть всегда под напряжением
целую неделю. Сначала это было, как ручеек, а потом это хлынуло на
меня полноводной рекой, заглушая все чувства, пока я не потерял
сознание и не провалялся в госпитале целую неделю. Вот там, после
того, как очнулся, я все время пытался совладать с этим несчастьем,
как мне подумалось.
Мне понадобилось еще месяц, чтобы привести все чувства в порядок
и наконец хоть чуть-чуть научился контролировать свои эмоции,
вернее меньше чувствовать чужие эмоции. Научился выставлять плотину
на пути эмоций и уметь ее немного открывать. А затем и вовсе
научился выставлять фильтры и процеживать нужное. Вот, тогда меня и
накрыло, одновременно и обрадовало. Слушать чужие эмоции не только
можно, но и полезно. Теперь навряд ли найдется тот человек, что
сможет меня обмануть, противник сможет скрыть свои мысли, сделать
каменной физиономию, но эмоции он скрыть не в силах. Так я стал
эмпатом.
Я, разговаривая с человеком, все время пытался прислушиваться к
своим чувствам и старался уловить чужие эмоции. Вот на этом меня и
поймал мой командир, когда я попытался с ним такое проделать,
затащив в свой кабинет. Устроил мне самое настоящее гестапо, с
пытками и выкручиванием рук, щучу конечно. Я говорил ранее, что наш
командир очень внимателен к собеседнику и на раз улавливает
настроение визави, а ко мне тем более.
Ну, пришлось ему честно признаться, что ко мне пришло новое
умение, умение считывать чужие эмоции. После этого Семашко
несколько раз вызывал наших друзей из клуба, заставляя меня
считывать их эмоции. Все были в великом недоумении, а меня командир
попросил молчать о моих способностях, чтобы о таком знали я и он,
больше никто.
Ага, мои товарищи конечно догадывались об этом, но с ними, с
каждым, провел индивидуальную беседу наш командир и после такого ко
мне вопросов больше не было. Зато я стал для Семашко ходячим
детектором лжи. Без меня в батальон не принимали ни одного солдата
или офицера.