- Я вот реально тресну ему сейчас по башке сковородкой, -
говорил мне Акимыч.
- Мне очень жаль, что твои так называемые друзья настолько
не умеют держать себя в руках, - говорил мне Лукась.
- Акимыч, - сказал я. - Лукась — непись приличного уровня, и я
видел, как он орудует метлой, положи сковородку, пока он тебя не
зашиб.
- Лукась, - сказал я. - Ты не мог бы поменьше грызть Акимыча, он
в конце концов для нас же с тобой эту яичницу пытался жарить.
- Господа, - сказал я, - Раз уж мы все живем вместе, давайте
попробуем сыграть в игру «сохраним покой и тишину в этом доме!»
В это время небо сверкнуло, нас накрыло оглушающим громовым
раскатом, а дом покачнулся и задрожал.
- По-моему, в дверь стучат, - сказал Лукась.
- Это гроза, дебил, - ответил Акимыч.
Мы немного подискутировали на тему того, уместно ли взрослым
воспитанным людям, живущим дружным коллективом, использовать термин
«дебил» в обращении к соседям и коллегам. В ходе дискуссии у меня
создалось впечатление, что я - единственный, кто действительно
переживает из-за их вечной ругани, а Лукась и Акимыч получают от
нее не совсем понятное мне удовольствие.
В конце концов они таки пожали друг другу руки и мы уселись за
ужин: горелая яичница, жареная рыба, чай. По крыше барабанил дождь,
в залитых водой черных окнах метались искаженные пятна судовых
огней на далеких мачтах.
- И все-таки в дверь стучали, - сказал Лукась.
- В этой игре есть слуховые аппараты? Если есть — кому-то срочно
пора им обзавестись.
- Что такое «слуховой аппарат»?
- Машинка, которая улучшает слух.
- Есть такие. Медная трубка - в ухо вставляется. И я уже сто раз
просил — вы можете исповедовать какую угодно религию, но прекратите
называть мир «игрой». Иначе у меня возникает ощущение, что я сижу
за столом с душевнобольными.
- Ладно, прости, - сказал миролюбивый Акимыч. - Просто я тебе
уже сто раз объяснял, как этот мир устроен для нас.
- Если я начну распространяться, как этот мир устроен для МЕНЯ -
вы оба ночью заснуть не сможете. И да, Нимис, если ты так и намерен
держать нашего ночного визитера во дворе, то как бы он не утонул
под таким ливнем.
- Да не стучал никто! Это гром был.
- Ты можешь быть сколь угодно плохим поваром, но я-то
профессионал гостиничного дела. И если я говорю, что перед домом
гость — значит, так оно и есть.