- Так невозможно работать! - поморщилась Ева после очередной
канонады. Она порылась в инвентаре и протянула мне пузырек с чем-то
красным. - Выпей. Но учти, это сильное снотворное, потом тебя на
час вырубит.
«Сонная малина. Снимает травмы простудных болезней.»
- А ты аптекарь? - слегка заволновался Лукась.
- Я - алхимик! Нимис, вылакай это и уйди куда-нибудь отсыпаться,
от тебя сейчас все равно никакого толку.
Я выпил содержимое пузырька — оно оказалось ну очень малиновым —
и едва добрался до постели, как отрубился.
Проснулся я, когда дождь уже закончился и обе луны пронзительно
сияли в окно. Снизу раздавались голоса.
- А где Сиводушка? - спросил я, оглядев компанию в столовой.
- Наревелась и спать пошла в мою комнату, - сказал Акимыч. - Так
что я у тебя ночую. Но ты не парься, одеяла какие-нибудь кинем, я
на полу перекантуюсь, все равно же в реал выхожу.
- Хорошо, - сказала Ева. - Итак, план действий у нас следующий.
Сейчас все, кто могут выходить из игры — тут она кинула суровый
взгляд на Лукася, - выходят, и начинают шерстить интернет по
запросам «квест на девятихвостую лису», «таосаньские квесты с
лисами», «поймали лису» и тому подобное. Все, что находим,
фиксируем и изучаем. Любые крохи информации бесценны. Жаль, что у
нас так мало активных языков, так что не стесняйтесь пользоваться
переводчиками... хотя автопереводы с китайского...эх... Марс уже
заселили, а с проклятием вавилонской башни все разобраться не
умеем.
- Ребят, - сказал я. - Тут такое дело. Раз уж мы вместе будем
сейчас работать, то я должен вам кое-что сказать.
- Если ты о том, что ты не можешь из игры выйти, - то мы знаем.
- сообщила Ева.
-- А как вы узнали?
- Сиводушка сказала.
- А я и так знал, - сказал Акимыч. - Я же не слепой и не тупой,
вижу, что ты тут круглосуточно.
- И я знал, - сказал Лукась. - Ты не прыгал, как прочие
попрыгунчики, а достойно спал всегда в своей постели, как
полагается приличному человеку.
- Ты в криокоме или просто на жизнеобеспечении? - спросила
Ева.
- В криокоме.
- Сурово. И сколько тебе лет в реальности? Сто?
- Скоро девятнадцать исполнится.
- Матка боска Ченстоховска! Я сожалею.
- А мне двадцать два, - сказал Акимыч.
- Мне двадцать шесть, - сказала Ева. - И я как раз на
жизнеобеспечении. Нет-нет, ничего такого, я здорова. Это
добровольное осмысленное решение. И выйти я могу — просто это
дольше и сложнее,чем обычно, мне запрос надо послать, и еще эти
катетеры с питанием — бррр.... Но сейчас я выйду.