И вот, собрав свидетелей, мы отправились обратно, на суд. Хах,
«самый гуманный суд в мире». Хотя... при Титосе — это даже не
сарказм.
«Интересно, кто кого переиграет по итогу, отец или сын?»
Потому что настрой Тайвина, по отношению к Фарелу, был заметен
невооружённым взглядом. Если бы не слова Титоса, то тот казнил бы
Сарвика на месте.
Обратная дорога пошла веселее. Уже не только в компании
оруженосцев, но и с юным Келлье, который тут же принялся выискивать
приключений на пятую точку. Мне лишь оставалось вовремя одёргивать
его. А то знал я, к чему такое могло привести, особенно рядом со
злым Ланнистером. Если посчитает, что та же игра в кости — помеха
службе или «разлагает отряд», так тут легко не отделаешься...
***
— Не буду даже пытаться ничего отрицать, — голос Фарела на суде
был грубым и громким, — всё равно здесь все против меня.
В качестве судей присутствовали Титос, Тайвин и Джейсон. Свои
голоса также имели несколько советников Хранителя Запада. А в
качестве свидетелей выступали лорды-вассалы Сарвиков. Ещё притащили
нескольких деревенских старост, что раболепно рассматривали
убранство, а также солдат и рыцарей самого Фарела, которые вовремя
смекнули, куда дует ветер, после чего успешно переметнулись на
верную сторону, согласившись рассказать, как было дело.
Наш отряд также присутствовал в качестве свидетелей, стоя в
сторонке, с остальными.
Все мы уже зачитали свои слова, каждый высказался и рассказал
то, что видел и знал.
«Одним словом, сомнительно, что Фарелу удастся выкрутиться,
разве что Титос совсем слетит с катушек».
— Зима, — продолжал слегка осунувшийся молодой мужчина, пожимая
плечами, — людям не хватает пищи. Половина умрёт сама, половина
сбежит или будет воровать. Я занимаюсь тем, что убираю лишнее
население. Зачем мне нужны слабые или больные крестьяне, если они
всё равно не доживут до лета?
Он усмехнулся, глядя на лица лордов и своих «судей».
— Простая математика, — махнул он рукой, — если кто-то готов
заплатить, чтобы забрать моих будущих мертвецов, так почему бы и
нет? И какая разница, кому именно я продаю крестьян? Это не
работорговля! — резко выкрикнул он последнее слово, — мне обещали,
что им будет предоставлена крыша над головой и нормальные условия
жизни: еда и кров. А мы получим деньги, на которые купим припасов
для всех остальных. Всё просто.