— И что мне с тобой делать, сир Доркрайк? — положил я ногу на
ногу, рассматривая сутулого мужчину, примерно тридцати пяти
лет.
— Всё, что захотите, сир Моустас, — у него хватило чести
признать это, ответив за свой проигрыш.
И ведь надо же было ему захотеть «отыграться» таким методом? А
какой итог? Проиграл мне свою жизнь!
— Скажите мне, сир, — осторожно начал подбирать я слова, — мне
известно, что вы порядочны и честны. Но что будет, если, — выделил
я это слово интонацией, — и только в качестве примера, в один
прекрасный день вы решите, что достаточно прослужили мне и готовы
уйти своей дорогой?
— Это очень нехороший вопрос, сир Моустас, — его глаза
сверкнули, — но теперь моя жизнь в ваших руках, и вы, буду
откровенен, имеете право усомниться. Сейчас у меня осталась лишь
моя честь, поэтому я ни в коем случае не потеряю ещё и её!
«Нет уж, Тил Доркрайк, веры тебе у меня ни на грамм. Раз ты
настолько азартен, что проиграл мне полностью всё, включая себя, то
и отношение у меня к тебе соответствующее. Ты — человеческий
отброс, самый натуральный, настолько потакающий своим порокам, в
частности — игромании, что будешь готов на всё в похожей или
аналогичной ситуации. Держать тебя рядом с собой я не стану».
— Что же, — кивнул я, — вы убедили меня в своей надёжности, но
я, как порядочный человек, не могу и не стану принуждать вас к
служению. Вы — не раб и не слуга, а честный рыцарь Запада. Поэтому,
сир Доркрайк, вы абсолютно свободны и ничего мне не должны!
— Это воистину благородный поступок, сир Моустас! — склонил он
передо мной свою плешивую голову в глубоком поклоне. — Не могли бы
вы, в качестве доброй воли, отдать мне обратно моё оружие, броню и
коня, дабы я мог наказать врагов короля?
— Боюсь, что с этим всё будет уже не так просто, — я пожал
плечами, делая скорбное лицо, — но я с радостью продам их вам,
словно мы на турнире. Если интересна конкретная цена, то можете
подойти ко мне завтра поутру. К этому времени я осмотрю снаряжение
и поинтересуюсь ценами у кузнецов, конюших и прочих ремесленных
людей.
У рыцаря дёрнулся глаз.
«То-то же, хитрый ублюдок. Ещё чего удумал — вернуть всё
обратно. Плати золото — и верну. А туша твоя меня не интересует. И
так не знаю, куда девицу одну деть, что сейчас у палатки
сидит».
«Служанка» сира Касса Бифорта, по имени Лирна, которая выполняла
абсолютно все функции, которые могла выполнять для богатого и
обеспеченного мужчины. И несмотря на то, что Бифорту было под
пятьдесят, эти «функции» вполне себе работали и нуждались в
обслуживании.