—
Я никогда своих слов на ветер не бросаю. Я эту женщину не знал, но тебя вытащу.
Он
легко подхватил меня на руки, и я прикрыла глаза. Кажется, в сознании меня удерживала
только злость размером с океан. Из-под полуприкрытых век смотрела на него с
ненавистью.
Он
же раздавал указания, что было для меня как сплошная тарабарщина. Я невероятным
усилием воли, злости, не знаю чего повернула голову к постели.
Там
лежала моя мама. То, что от нее осталось. Ее лицо расплывалось, и я мысленно
воспроизвела его, потянулась рукой. Почему так пусто? Это не боль, это нечто
большее. Заполняющее легкие до отказа.
Он
пошел в сторону выхода, а я лишь мычала. Достал из моего кармана сотовый. Да,
кажемся, так. Что-то включал. Вроде ругался. Потом темнота. Автомобиль?
Не
знаю, через сколько времени все стало проясняться. Я стала приходить в себя. А
потом почувствовала, как тело погружается куда-то.
Оцепенение
спало с меня окончательно. Оно растворилось в жидкости, которая была везде.
Стала хватать ртом воздух и цепляться за перила. Взгляд прояснялся.
—
Вот так, сейчас все кончится. Потерпи немного.
Сильные
мужские руки гладили меня. Они пробирались под кожу, путались в мокрой одежде,
которой, к слову, было совсем немного. Я смотрела на Зета во все глаза,
обезумев от происходящего.
Зашлась
кашлем. Его руки продолжали успокаивать. Вместе с этим ощущения смешивались с
адреналином, впрыскивались под кожу. Я сходила с ума. Смотрела в его спокойное
и сосредоточенное лицо.
—
Ты… Я должна была ее похоронить!
Я
дернулась и попыталась его ударить, но вместо этого он перехватил руку и
защелкнул на ней наручники. Чикнутый псих! С кем я связалась вообще?
—
Ты должна была ответить на телефон, где сообщалось, что тобой принят заказ,
подлежащий исполнению в течение суток. Угадай, кому еще посчастливилось стать
жертвой ошибки?
Да
плевать я хотела на него и эти ошибки. Внутри словно напрочь отключили
предохранители. Крышу сорвало, в то время как я дернула его на себя.
По
инерции он едва не последовал за мной в воду, но удержался, безжалостно
прижимая к борту ванны мою руку. Я зашипела от боли. Зет же схватил мое лицо и
вцепился в него:
—
Ты еще молода, не понимаешь. Все, что у тебя есть, — это жизнь. Никчемная,
никому не нужная жизнь. В ней была любовь, были близкие. Так вышло, что их не
стало, но со своим отчаянием ты просто в одном шаге, чтобы все потерять. Даже
память о них. Ты зашла на биржу, все. Забудь, что есть время страдать, горевать,
хоронить. Если жить хочешь, а ты хочешь, поверь мне.