Идея делать многослойный, так сказать
прото-фанерный мне уже не казалась здравой, слишком уж
нерентабельными выглядели трудозатраты: я почти месяц провозился
над изготовлением тех щитов, а прослужили они сколько? Эх, был бы я
знатный рабовладелец... Эй, Гаврила и Хомяк, мне к следующему лету
нужен десяток новых щитов. Выполняйте! И сделайте половину из них
такими, а другую половину — сякими... Вот только некому мне так
«делегировать», сам, всё сам.
Зато мои щиты были легче!
— Да-а-а... — Синдри потер нос, — Не
подумал. Ладно, придумаю что-нибудь.
Он покосился куда-то за мое плечо. Я
обернулся. Из-за холма показались наши охотники: Болли с командой.
Бруни и Хальфдан тащили на плечах по туше.
— Ну что, парни, — стряхнул
задумчивость шустрик, — еще раунд?
Как-то незаметно пролетела зима.
Солнце висело над горизонтом всё дольше, воздух начал прогреваться,
сугробы вокруг палатки съёжились, уплотнились и потемнели.
Наконец Кнуд, надолго слегший после
Йоля нашел в себе силы подняться и выбраться из палатки.
— Вот что, форинг, — слегка всё-еще
подкашливая, прокаркал кормчий, — пора нашего Ворона чинить. В море
скоро, а мы течем как дырявая бочка.
Сигмунд, стоящий неподалеку повернул
голову в сторону корабля и помрачнел. Честно говоря, решение этой
проблемы даже не откладывали, а как будто «вынесли за скобки». Типа
нет ее. Или вернее, притворились, что есть проблемы понасущнее:
еда, топливо... быт.
Корабль мы буквально на следующий
день после памятного тинга полностью разгрузили, в том числе от
балласта и, смастерив уже знакомые мне блочные полиспасты, вытащили
на берег. Поскольку перевернуть кверху килем сил не хватило, сверху
его закрыли нарубленными ветками, соорудив что-то вроде шалаша,
снеся все барахло, не нужное прямо сейчас, опять внутрь.
— Я понял тебя, кормчий, — наконец
вытолкнул из себя наш форинг, скорчил гримасу, как от зубной боли,
и утопал.
На следующий день вся команда
«прокручивала фарш назад»: разбирала навес, разгружала барахло,
короче — освобождала корпус «Ворона» от всего, от чего можно, не
нарушая целостности корпуса. И только волосатик, под предлогом, что
народ нужно кормить, опять увел своих подручных на охоту.
За зиму трещина никуда не делась — не
зарубцевалась, не превратилась в страшный сон или оптическую
иллюзию. Короче, с ней надо было что-то делать.