— Асгейр! — найдя меня взглядом в
толпе, лучник вытянул руку. — Он отличный стрелок, хороший товарищ
и боец. Буквально выручил нас с этим монастырем... И знание языка
людей очень нам помогает.
У меня ёкнуло сердце. Неужели? ...
Вообще-то, после всего я и не надеялся...
Медленно-медленно я повернулся в
сторону Болли. Ага, вот ща как крикнет «Я против!»
— Рано еще Асгейру. А то, что знает
язык... Так и что ж с того?
Что?! Сигмунд? Ты... Ты чё, брат? Я
вылупился на форинга.
— Мал он ещё, — со вздохом закончил
мысль старший сын дяди Йоргена.
В спину мне ударил заливистый
смех.
— Не переживай, брат, — приобнял я
приятеля, — будет и на нашей улице праздник.
— На улице? — удивился тот.
— Да... Не бери в голову, — махнул я
рукой, — выражение одно. В смысле, однажды и в наши сети заплывет
рыба, исполняющая желания.
— Эх, мне б сейчас такая не
помешала...
— Что это дренги разобнимались? —
насмешливый голос за спиной заставил вздрогнуть и сжать кулаки. —
Заняться не чем?
Я медленно обернулся. За моей спиной
Бьярни удерживал порывающегося шустрика за плечи.
Напротив остановился Болли. Эйнар и
Рерик стояли по бокам, на полшага позади. Хальфдан и Бруни еще чуть
дальше. Эдакий атакующий клин.
— Я не прощу тебе, полукровка, —
сжимая и разжимая побелевшие пальцы на рукояти скрама сквозь зубы
проговорил Рерик.
— Видишь, — усмехнулся Болли, — даже
твой брат в тебя не верит.
— Да и пофиг, — сплюнул я под ноги. —
Переживу.
— Переживешь? — хмыкнул он.
Подмигнул. — Уверен?
— Уверен, — с нажимом ответил я глядя
прямо в глаза волосатому козлу. — А еще я уверен, что мне не только
хольдом быть, но и ... форингом. А что? Корабль я куплю и команда у
меня будет...
Снисходительная улыбка на лице
волосатика постепенно сменялась глумливой. Но сказать я ему не
дал.
— ... А вот ты... — я дернул щекой. —
Не быть тебе не то, что форингом, даже ближником его не быть, как
не подлизывайся.
Лицо Болли на миг окаменело, вздулись
желваки, глаза сузились. Он медленно-медленно выдохнул.
— Ну что ж... Посмотрим
___________________________________________
[1] Конечно
казеиновый. Асгейр делал его во второй книге, когда клеил щит.
[2] Норны —
в германо-скандинавской мифологии богини судьбы
Наконец «Морского ворона» общими
усилиями, с матюгами и воплями, стащили в воду, и он закачался на
еле заметной волне почти освободившейся ото льда бухты.