— Ум я в женщинах люблю, понимаете? Ум! Прежде чем выдавать себя
за леди, сведи мозоли с пальцев. Наверно от иголки? — повернулся к
недокормышу, — Что, графские дочки уже сами не шьют? А как же
вышить платочек жениху его вензелем? Он же не простой барон, да?
Раз ради него отец дочку к черту на кулички, в дальний монастырь
сплавил, святости набираться. Что, поближе не нашлось? Так ему
надоела?
Вот сразу видно, кто из благородных, а кто в услужении:
«зеленая» мои слова проглотила, а «синяя» просто взвилась от
наезда! Забыла и про страшных орков, и про изнасилование по кругу,
и про суп из человечины. Видно, что не привыкла к такому
обращению.
— Что ты понимаешь в святости, демон? — сверкнула глазами
Летисия, — Это была моя идея, понял? Моя! Сэр Ланц он не простой
рыцарь, он был в Святой земле, он паломник! Я должна
соответствовать! Тем более, получить благословение Настоятеля
монастыря братьев-пуртоверинцев, это не каждому дано! Это не каждая
герцогская дочка заслужить может! Да если у сэра Ланца будет такая
жена, да ему... да он...
— Ха! Знаю я таких, паломников, — скорчил я рожу попохабнее. —
Отъехал небось в соседнее графство, да пробухал пару месяцев в
борделе, а потом надо как-то отмазаться, ну и лепит про
паломничество по всяческим святым местам!
— Да как ты смеешь, червь?!!... Не смей так говорить про моего
сэра Ланца! Он не какой-то пьяница и бабник! Он рыцарь! — при слове
«рыцарь» Летисия вздернула подбородок. — И не в борделе он был, он
шесть лет служил при дворе самого Императора! Он капитан Имперской
гвардии! — прозвучало так, будто он, по крайней мере родственник
Спасителя или капитан атомной подводной лодки! — Он найдет тебя,
отрубит твою уродливую башку, а из твоих клыков сделает
ожерелье!
Ух, как раскраснелась! Да она мне сейчас в лицо вцепится!
— Плохенькое ожерелье выйдет, — криво усмехнулся я, показал на
пальцах, — всего четыре клыка... А ты подумай вот о чём. Вспомнит
он о тебе теперь? Или решит, что раз попала в лапы оркам, то всё,
порченный товар, найдет себе другую?
— Как ты смеешь со мной так разговаривать! — Летисия задрала нос
еще выше и гордо выпятила то место, где обычно у женщин грудь, — Я
тебе не товар! Я благородная дама, дочь самого владетеля Холида!
Единственная!
Ну вот. Что и требовалось. Ида строила ей страшные рожи, но
дочку графа уже понесло: