Донни лениво потянулся. Он был привычен к подобным эксцессам, в отличие от меня.
— Немного, и в целом с ними со всеми можешь справиться ты. Но мы патрулируем втроем из-за того, что таких индивидуумов может быть несколько за раз, чего в маленьких поселениях никогда не бывает. Обычно вы с Майей работаете посменно, но в особые дни выходим вчетвером.
— Это какие такие “особые”?
— В полнолуние, например.
Чихать я хотела на эту работу. Депрессивное состояние накатило волной, утопив даже самую крохотную искорку радости в моей душе, которая трепыхалась из последних сил. Моя новая жизнь теперь состоит исключительно из темноты, кладбищ, трупов и холодного чая.
Я с отвращением отставила кружку. Хотелось плакать и домой, на Землю.
Попыталась вспомнить свою квартиру, но в висках тут же появилась боль. А остался ли у меня кто-то в том мире - родители, друзья? Воспоминания были рваными, смазанными, а стоило сосредоточиться хоть на каком-то из них, как голова начинала кружиться.
Это все из-за стресса, наверняка.
— Мы можем идти, — Сеймон кивнул в сторону горизонта. — С рассветом никогда ничего не происходит, не думаю, что кто-то заметит, что мы ушли на час раньше.
Дома нас встретил встревоженный Тревор. Он ждал у порога, и стоило нам войти, как завопил:
— Майя очнулась и хочет видеть Варэли!
Мы переглянулись. Даже Грегори удивился.
— Только меня?
— Только тебя. Но дело в том, что она не знает о смерти настоящей Варэли, и как сообщить об этом?
— Они дружили?
Донни хрюкнул от смеха, Сеймон улыбнулся.
— Не то слово, — ответили одновременно, и мне послышался сарказм в их голосах. Даже переспрашивать не нужно, чтобы понять, что дружбой между двумя некромантками и не пахло.
— Я расскажу ей правду, — мы все уже стояли у двери в лекарскую. Никто не имел ничего против моего заявления, и я вошла в комнату, оставив мужчин в коридоре.
Серый рассвет заливал помещение слабым светом, но свечи все еще горели с ночи, оставшись маленькими огарками. Я потушила несколько, стоявших на столике у выхода, и двинулась к широкой постели. Майя лежала с закрытыми глазами, откинувшись на подушки, и на светлом лице застыла безмятежность. Девушка выглядела так, будто спала, а не валялась без сознания несколько дней. Я невольно позавидовала ее черным густым бровям, пышным ресницам и алым губам. Майя была красавицей.