моему мужчине, да только
те остались непреклонны. Пальцем пошевелить не захотели.
Но… как же так? Неужели им самим не
хочется разгадать загадку? Спасти человека, вытащить его из лап
забытья?
— Что будет дальше? — Я стиснула
кулаки.
— Его собираются в Дом скорби
отправить на днях. Говорят, больше помочь нечем, а занимает целую
палату. Да ещё условия особые подавай, корми с ложечки. Недовольны,
короче говоря, — быстро-быстро тараторил целитель.
— Должны быть какие-то решения!
Я ухватила паренька за рукав куртки,
с надеждой заглянула в глаза. Ну же! Нельзя это так просто
оставить! Не сейчас!
— Какие именно? В Дом скорби не
отправлять? — кивнула, и лекарь продолжил: — Сами подумайте, как мы
это провернем? У человека нет ни дома, ни имени, ни документов.
Такого быть не должно. Был бы несвободным — вернули бы на
невольничий рынок. А так прямая дорога к церковникам.
В висках стучало дурное предчувствие,
кипятя кровь, наполняя легкие стылым страхом.
— Неправильно это, — заключил
паренек. — Я клятву приносил богине-целительнице, я помогать обещал
больным. А получается, что едва живого человека на смерть обрекают,
а я бессилен. Знаете, он мне интересен по-человечески. Шрамы
загадочные, да и сам по себе. Вижу, необычная судьба. Разгадать бы
её, а не отдавать на растерзание. Вы сами понимаете, не выжить
такому в Доме скорби.
Понимаю. Прекрасно понимаю. Каждой
клеточкой тела, каждой мышцей, каждой частичкой себя.
Во рту пересохло, и билась
единственная мысль: как быть... как быть...
— А если я буду приходить, тормошить
его, ну... чтобы поскорее очнулся?
— Поможет ли? — парень поморщился. —
Выздоровление может затянуться. Одно дело — пальцами пошевелить, а
другое — в чувство прийти. У нас нет времени. Я видел бумаги о
переводе в Дом скорби. Всё решено.
— Бесы!
Может быть, написать маме, попросить
её о помощи? Она подключит свои связи, и мы вытащим этого мужчину
на волю.
Да только что я ей скажу? Как
объяснюсь, зачем мне нужен тот, который чуть нас обоих не погубил?
Она первая отговорит меня лезть незнамо к кому, ещё и насильно
увезет домой. Скажет, что дочь её совсем тронулась рассудком от
своей поисковой деятельности.
Да и пока весточка до неё долетит,
пока обратный ответ воротится — недели минуют. Не вариант.
— Я тут всё думал. Есть один способ,
— тише заговорил парень, словно нас кто-то мог услышать. — Но вам
он не подойдет.