Он облизнулся, отчего улыбка мгновенно превратилась в хищный оскал.
— Зачем так говоришь? Я не тупой. Или рожей для тебя не вышел? Так с лица воду не пить. Член-то у меня побольше будет, чем у Тамерлана. В одну баню ходим, я в курсе. А что до девок… Да пёс с ними. Согласишься моей быть — всех разгоню. Ни на одну даже не взгляну.
Возможно, обещания Марата звучали бы правдоподобно, если бы произносились трезвым голосом. Однако я не настолько наивная, чтобы верить пьяным бредням. Да и в целом, он рядом с Тамерланом проигрывал по всем фронтам. Разве что вот… достоинство больше, но тут я не проверяла. Да и размер, наверное, не самое главное? Вдруг он большой, но "чик-чик" и уже всё? Нет, Одуева на пару дополнительных сантиметров менять глупо.
— Ага, женишься, детей мне настрогаешь, — поддержала я разговор. — Любить будешь до гроба и пылинки с меня сдувать. Я ничего не забыла?
— Нет, — походка у него была мягкая, как у тигра. Или кота, когда он крадётся за мышью. — В шелках будешь ходить, на золоте спать. А сейчас извини, что есть. Чужой коттедж, чужая кровать. Зато я… Весь… Как есть.
Я не заметила, когда он изготовился к прыжку. Молния — и та ведёт себя предсказуемее. Марат через мгновение впечатал меня в стену. За два удара сердца я оказалась в тисках. От спортсмена разило коньяком. Стальные пальцы впились в меня, оставляя синяки даже через одежду. А борода, привлекательная издалека, вблизи превратилась в щётку, царапающую кожу.
— Давай, крошка, ломайся, — глухо зарычал дзюдоист. — Иначе не интересно. Любишь пожёстче? Я порву на тебе трусики. Давай, уже яйца звенят.
Последние слова прозвучали, как инструкция к спасению. Внутренний голос напомнил, что те самые яйца — самое слабое место у мужчин.
"Нет, это ещё не звенят, — подумала я. — Вот сейчас запоют!"
Я перестала вырываться, чтобы Марат хотя бы немного ослабил хватку. Он дотронулся до ширинки, но я отвела его руку в сторону и потянула за язычок сама. По комнате разнёсся довольный смех парня, а в следующую секунду я со всей силы впечатала колено ему в пах. Наверное, это было больно. Марат завыл раненым зверем. На пол не рухнул, но едва держался на ногах. Плевать! Я рванула к двери, дрожащими пальцами провернула ключ и выскочила в коридор.
— Тамик! — заорала я, как резаная, заколотила в соседнюю дверь. — Тамерлан! Одуев, просыпайся сейчас же!