Он оканчивал юридический факультет
университета и готовился начать работу в компании своего отца. В
отличие от нее, он родился в богатой семье. Квартира, занимающая
целый этаж в доме на Елисейских полях, роскошная машина, поездки по
всему миру – полный комплект. Ей это казалось волшебной сказкой.
Хотя дома у него она еще не была – они пока не были парой в полном
смысле этого слова. Они должны были ей стать сегодня в Ницце.
Было волнительно и чуточку тревожно.
Будучи современной девушкой, она воспринимала интимные отношения
между двумя любящими людьми как нечто само собой разумеющееся. Но
внушенные с детства и прочно засевшие в мозгу представления о
чувстве долга перед жителями деревни нет-нет да и терзали ее. Ха-ха
– думать о чувстве долга в семнадцать лет!
«В семнадцать с половиной!» –
мысленно поправила она сама себя.
Быть девственницей в семнадцать с
половиной лет – глупо. Над ней даже собаки в Париже смеялись. Но
сейчас она была рада, что сумела сохранить невинность – теперь она
может подарить ее Эрику.
– Если хочешь, можем остановиться
где-нибудь – купить кофе с пирожными, – Эрик повернулся к ней, и
она, как обычно, утонула в его глазах.
Нет, она не хотела ни кофе, ни
пирожных – она хотела увидеть море.
– Ты не жалеешь, что согласилась
поехать? – он спрашивал не о море, а о том, что должно было
случиться на шелковых простынях.
Она почувствовала, что краснеет. Она
стеснялась своей неопытности.
– Ну, – подбодрил он, – выше нос! Ты,
кажется, хотела рассказать мне о своих драконах.
Спустя три недели после знакомства он
спросил, где она делала такие классные татуировки на запястьях. Они
сидели в баре, пили крепкие коктейли, хорошо развязывающие языки, и
разговаривали так откровенно, как еще никогда до этого.
Как раз тогда она и призналась ему,
что это вовсе не татуировки, а отличительные знаки, которые у нее с
рождения. Знаки, которыми в Эстене отмечаются невесты драконов.
От выпитого ей тогда стало плохо и,
проблевавшись в туалете, говорить на серьезные темы уже не
хотелось. Да Эрик и не настаивал – он, должно быть, принял это за
пьяный бред хлебнувшей лишнего девицы.
Рассказывать о драконах чужим было
запрещено – это правило впитывалось жителями Эстена с молоком
матерей. Раньше говорили, что каждый, кто нарушал этот запрет,
становился немым. Но то, что это не так, Амели поняла еще в
семилетнем возрасте, когда услышала, как перебравший пива булочник
Жак трепался о девушках дракона перед парой туристов из Англии. И
ничего – до сих пор говорит так, что трудно слово вклинить.