Он улыбнулся, я улыбнулся в ответ, мол, понимаю, как трудно
держать себя в форме с такой домовитой женой.
— А дочка у нас, старшеклассница, та вообще подальше от всех
этих выпечек держится, у неё спортивная гимнастика, там каждый
лишний грамм во вред идёт, — добавил Хомяков.
А то я уж было подумал, что у них с Ниной нет детей.
Оказывается, есть, да ещё и гимнастка.
— Евгений Платонович, неужели вам не интересно, что было в той
папке? — неожиданно сменил тему майор.
— В какой? — не понял я в первый момент.
— Да в той, которую выкрали из замурованного тайника в подвале
Дома отдыха, а вы тех грабителей задержали.
— Ах, эта… Интересно, — не стал врать я. — Но мне сказано было
забыть про неё – я и забыл.
— В общем-то, не такой уж и большой секрет, потому что следствие
затягивать не стали, материалы уже переданы в суд. Мои литовские
коллеги думают, что суд будет открытым, показательным. А судить
будут некоего Брониуса Пятренаса. В годы войны он работал на
немцев, но сбежать не успел, а своё личное дело зачем-то спрятал в
подвале здания, где во время немецкой оккупации было что-то вроде
следственного изолятора. После войны перебрался в Вильнюс, сменив
имя и фамилию, стал Миколасом Казлаускасом, устроился на фабрику,
отпустил усы и бороду… Да-да, это отец Йонаса Казлаускаса, которого
вы задержали. Сын родился перед войной, но и для него, я так
понимаю, удалось сменить как минимум фамилию.
— И отец попросил сына выкрасть из подвала его личное дело, —
предположил я.
— Верно, вам не откажешь в проницательности, — кивнул Хомяков. —
Не знаю, почему Пятренас не уничтожил своё личное дело сразу же,
когда была такая возможность, а решил спрятать его. Может быть,
надеялся, что немцы вернутся, и ему будет что им предъявить… Не
знаю подробностей всей этой истории, но сын знал о прошлом своего
отца.
— А жена?
— Жена у него умерла во время войны.
— Ясно… Казлаускаса-младшего и его подельника тоже будут
судить?
— Будут, но позже, на отдельном процессе.
— Как думаете, что грозит этому, как его… Пятренасу?
— Опять же не знаю всех подробностей, но коллеги сказали, что он
лично расстреливал евреев. Уже одного этого хватит для высшей
меры.
Да, сколько верёвочке ни виться… Но ведь каков, четверть века
скрывался от правосудия! И, наверное, каждый миг своего
существования боялся разоблачения. Не позавидуешь… Но возмездие его
всё-таки настигло. Ибо, как говорил Леонардо да Винчи: «Кто не
карает зла, тот способствует его свершению». Это я где-то в
интернете вычитал, в память и запало.