- Я слышал их, как тебя сейчас – оправдывался Гек-Тор.
- Так о чем они там таком трепались, Гек, что ты прибежал ко
мне, как ошпаренный? Ты не дал мне даже угостить крошку Лу-си
роксом.
- Летим! Летим! Дело верняк! Мы обставим этого Манура! - Чук-Тор
выглядел злым. Ему явно хотелось начистить рожу своему братцу, за
очередной его прокол.
- Я летел за ними по пятам, Чук - сказал Гек, будто
оправдываясь.
- Клянусь - Пустотой, я ни разу не потерял сигнатур их
гипердвигателей. Мы держались на расстоянии всего одного прыжка и
то только для того, чтоб нас не заметили – продолжал оправдываться
Гек.
- Ну и где они? Какого хрена мы вообще сюда приперлись Гек?
Вокруг только голый космос, Пустота его забери.
- Успокойся, не кипишуй Чук. Наверное они ушли туда. – указал
черным пальцем на аномалию брат.
…Братья были негроидной Арварской расы. Детства как такового у
них не было, после смерти их матери, им едва еще тогда исполнилось
по двенадцать лет, они уже вовсю помогали отцу. Он всю жизнь
провкалывал в поле у себя на ферме, выращивая овощи и фрукты для
продажи. Пока была жива мать, она сама продавала их сидя на рынке.
Худо-бедно, но они сводили концы с концами. Когда ее не стало,
торговать отцу было некогда, а ребята еще были слишком малы для
этого. Приходилось все оптом за гроши, сдавать перекупщикам.
Бесконечные то засухи, то ливни, то эта проклятая саранча, чтобы
обанкротившись не продать ферму, все это заставляло отца, дабы не
сдохнуть с голоду, брать кредиты в банке. Страховки не всегда
погашали убытки от стихий, за причиненный ущерб со стороны
насекомых компенсаций не было вообще.
– Лови их сам!. - смеялись банкиры.
В конце концов, наступил момент, когда отец не смог вовремя
заплатить процент по кредиту. Банк припугнул тем, что заберет
одного из сыновей в рабство, пока не погасят долг. Отец не мог
допустить этого, он любил своих сыновей больше своей жизни, они
продали свой дом. Жить пришлось в амбаре, на ферме. Но спустя год,
наступил конец. Во время грозы, от попавшей молнии, сгорел амбар,
они в тот раз едва успели спастись от огня. А вот ливень с градом
уничтожил весь урожай. Суд не церемонился с должником, – нечем
платить - иди в рабство пока не отработаешь свой долг.
После смерти матери, умерла она от болезни совсем молодой, отец
пахал как Папа Карло. Он хотел дать детям образование, чтобы они не
были похожи на него, старика неудачника, который ничего так и не
успел достичь в этой долбанной, как он ее называл сыновьям, жизни.
Изнурительный ежедневный труд, сгорбил не старого еще, крепкого
мужчину. Его руки, вернее сказать кожа его рук, стала
антрацитово-черной. Внутренняя поверхность натруженных мозолистых
ладоней цветом едва отличалась от внешней, ее нельзя было отличить
от заскорузлых, покрытых трещинками, узловатых ступней ног. Отец
круглые сутки находился под палящим изнурительным зноем Бахра. –
так называлось местное светило. Его череп стал практически лысым,
клочки редкой растительности, некогда пышной шевелюры, едва
укрывали от обжигающего зноя скрюченные завитушки ушей. Мочки ушей
когда-то державшие в себе дырявые диски камней, символы воина,
теперь болтались пустыми отвисшими макаронинами. В его взгляде
читалась обреченность. Именно таким его запомнили сыновья,
последний раз видя его на ферме. На следующий день его забрали
судебные приставы. Они передали его, теперь уже ставшего рабом на
всю жизнь, хозяину. По сути, такому же горемыке, разве что более
удачливому, чем он. Братья догадывались, нет, они знали, что больше
никогда не увидят своего отца. Такова жизнь простого Арварца.