А времени всего три минуты осталось до этих уже страшных
двенадцати часов, и я начинаю мандражировать.
Читал ведь несколько книг про такие дела, в них все так и
начиналось.
Сообщение, что пришла Игра или Система и все - конец света, туши
свет, беги на кладбище и начинай копать себе могилу. И лучше всего
- очень глубокую, чтобы потом подольше вылезать, когда
призовут.
Отец отключился. Надеюсь, что он проникся моими словами,
достанет из железного ящика свое охотничье ружье и зарядит его.
Бежать не имеется смысла к ним изначально, такси приедет через
пять-шесть минут, ехать целых десять, а то и пятнадцать минут,
живут родители в другом конце города от меня.
Да и не готов я сейчас на такие действия, нахожусь в некоторой
растерянности.
Скорее всего, это какая-то шутка, проверка государством своих
новых технологий на ничего не подозревающих гражданах, внезапная и
беспощадная. Как тот же пресловутый корова-вирус, просто новый
уровень внедрения в сознание рядовых обывателей. Поэтому - смешить
народ не хочется, скоро все должно закончиться и пойдет прежняя
жизнь.
Смотрю на экран смартфона, семьдесят пять процентов зарядки,
вполне нормально. Если, конечно, связь останется.
Мандраж усиливается с каждой тающей секундой, я теперь ищу, что
можно превратить в оружие, замечаю топор, которым рублю на балконе
мясо, когда готовлю еду себе или часто приходящим друзьям. Он
достаточно острый и тяжелый, чтобы разрубать на чурбаке любые кости
и хрящи, я сам недавно обработал его лезвие точильным камнем.
Вскоре я замечаю, что не один собираюсь дождаться полдня и
посмотреть, что он нам всем принесет. На соседнем балконе, за
мутным пластиком, дополнительно разделяющим нас, я вижу пару своих
соседей, взрослых, лет под сорок-сорок пять. Григория и его жену
Алевтину, они тоже чего-то ждут и здороваются со мной, а я с ними,
когда я высовываюсь за край ограждения.
Отношения у нас вполне соседские, то - я у них чего-то по мелочи
перехвачу, типа перца или муки, то - они меня о чем-то попросят,
открыть дверь сантехнику или еще какую мелочь житейскую.
Соседи видят мой смешной наряд в этот теплый июльский полдень,
горнолыжные куртку и шлем и весело смеются надо мной. Григорий,
вообще, вертит около виска пальцем, намекая, что пора провериться у
психиатора. Чернявая, фигуристая Алевтина только заливается
серебристым смехом, действуя мне на подсознание.