Миранис выругался про себя, закрылся
магическими щитами от назойливого Тисмена, как и от всех
телохранителей. Миранис и сам не понимал. Боги, да что же он
творит-то? Но стоило разуму прогнать постыдные мысли, как они
появлялись сами... колыхали в душе зародыши зависти, нашептывали,
что он может... может... что он может?
Горечь окатила горячей волной, и
принц вцепился в перила, силой воли выгоняя из себя нечто, в чем
сам себе боялся признаться. А Рэми, босой, гибкий и поджарый, как
молодой волк, шагнул во двор, легким движением плеч сбросил на
песок плащ, за ним: короткую, до середины бедер тунику. Пригладил
ладонью темные, до плеч, волосы, улыбнулся слегка и лениво повел
обнаженными плечами.
Кадм, обучавший Рэми телохранитель
силы, нахвалиться не мог новым учеником, смеялся, что тот учится
слишком быстро и слишком быстро кладет большинство дозорных на
лопатки. Что если так и дальше пойдет, находить ему пару в
спарринге будет слишком сложно... придется каждый раз звать высших
или Армана. Или вставать с ним в пару самому.
Даже глаза синим подведены и щеки
рунами раскрашены, как и подобает архану… архан… аристократ до
мозга костей. До застывшей красоты в правильных чертах лица, до
уверенной плавности в движениях, до каждого жеста, отточенного
долгими спаррингами. А ведь еще недавно он был обычным рожанином!
Совсем недавно! Деревенским, неотесанным мальчишкой, так когда он
успел стать таким? Все этот Арман, все этот придурок, который нанял
для брата лучших учителей.
Рэми этикету, придворным повадкам
учился охотно и легко, будто не учился, а их вспоминал, и уже
вскоре начал двигаться плавно, с достоинством. Говорил теперь при
чужих мало, хорошо прятал эмоции и встречал гостей вежливыми,
спокойными улыбками. Ставил на место, как и его брат, выразительным
взглядом или метким словом. Как дорогая ваза, изящная и хрупкая, на
первый взгляд, но, если захочешь, попробуй разбей… у Мираниса как
раз такая была в покоях, сколько не швырял в гневе о стены, а все
оставалась целой.
И против трех дозорных выходит Рэми
вот так: спокойно, плавно, с легкой улыбкой в темных глазах. Явно
предвкушая быструю и легкую победу.
Миранис подался вперед, выдохнув
сквозь зубы: Рэми сомкнул пальцы на боевом посохе – мелькнула на
его запястьях синь татуировок – и начался танец. Едва уловимый
взгляду, яростный, под частый стук оружия. И Миранис притормозил
ход времени. Видел, как подпрыгнул Рэми, как посох одного дозорного
прошел под ним, а меч другого – рядом с шеей. Как едва заметно
выгнулся, уходя от удара третьего, как засмеялся и ударил сам…