Время вновь потекло привычно.
Спокойно. Трое дозорных лежали на песке, угасал мягкий блеск в
глазах Рэми и упал посох в мокрый от росы песок. Драка закончилась,
даже не успев толком начаться: новый телохранитель учился быстро.
Наверное, слишком быстро. А ведь даже и не думал использовать
магию…
Кадм будет доволен учеником. Миранис
все больше злился – он такого уровня достиг далеко не сразу, за
годы изнурительных боев. Еще немного и Рэми станет лучше даже
принца? Впрочем, со вздохом поправил себя Миранис, он и должен быть
лучше. Миранису править, Рэми быть ему щитом, так почему же все
равно так тошно?
– Как он красив! – выдохнули на
соседнем балконе, и, обернувшись, Миранис увидел молоденькую
архану.
Совсем еще девочка, скорее
хорошенькая, милое личико, усыпанное светлыми кудряшками. Горят
румянцем щеки, сверкают восторгом глаза, чуть приоткрыты
чувственные, правильно очерченные губы… Любимое дитя одного из
советников, что б его к теням смерти!
– Он прекрасен! – вновь выдохнула
девушка, прижимая к губам кружевной платочек. – Снова всех победил!
А как изящен, как хорошо воспитан! Как жаль, что не он принц, а
жалкий Миранис!
Вот-вот, Рэми великий, Миранис –
жалкий.
– Моя архана, – строго ответила
стоявшая за девушкой высохшая женщина. – Умерьте свой пыл. Если вас
услышат…
Правильно говорит, такие дурочки при
дворе долго не живут. И был бы на месте Мираниса кто-то другой, и у
девочки была бы завтра испорчена репутация, а ее отец бы и пискнуть
не смел… судя по сощуренным глазам Тисмена, так и может стать. И
почему-то это не радовало.
– Но… но это правда! – жарко ответила
девчонка. – И дара в нем столько! Ты видела его на магических
поединках? Видела, как смотрел на него учитель, с какой гордостью?
И это он, он, не принц, нас зимой спас, помнишь? От того
пожара?
Мир скривился. Как от пожара Рэми
«спасал», так все помнят, а по чьей вине этот пожар начался, так
никто. Не просто ведь так половину столицы выжгли, чтобы до этого
мальчишки добраться! А теперь Рэми герой… а Миранис, увы…
– А принц что, принц в замке
отсиживался, – продолжала бредить девка, – пока другие нас
спасали!
Ага… в связке с Рэми был. Большую
часть его боли на себя взял. Так хорошо «отсиживался», что потом
седмицу с кровати встать не мог… едва на посвящение приполз.
Улыбался новому телохранителю, Рэми! Терпел, когда узы богов
выжрали его магию до дна, чтобы опять на седмицы свалиться в
кровать! И чего ради? Все почести не ему, Рэми! Идеальному или
умеющему делать вид, что он идеален!