– Имя?
Моя скрежещущая ашкеназийская фамилия произвела на него сильное впечатление. Он усмехнулся:
– Рабат, ну как ты будешь звать нового бойца?
Еле вырвав из себя первые звуки, Авиноам к концу стал задыхаться, чем привел начальство в отличное расположение духа. Глаза его снова обратились ко мне:
– Хуялта?
На это раз сконфузился я. Стоящий рядом Иоси подсказал:
– От ивритского “хаял”, в смысле полностью ли ты экипирован.
– Да, мефакед!
– Хорошо, Жреб-кор-ски, – тоже не без труда произнес самал, вызвав сочувственный смех подчиненных.
– Молчать! Вы лучше представьте себе, как звучат для русского ваши собственные фамилии: Эльбас, Молхо, Кадури, – командир исчез за дверью, очевидно, чтобы одеться, но, и невидимый, продолжал журить своих солдат, – Зилха, Элиа, Марьюма! Жалкая деревенщина, вы не способны понять культурного человека, как это, има шело – Жебер – Чебер, – он запнулся и вдруг мы услышали его громоподобный хохот, охотно поддержанный с этой стороны. Наконец, самал предстал перед нами, и я не узнал его. Затянутый под самую селезенку видавшим виды ремнем, холодно блестя безволосым черепом и вбитой, казалось, в мощную грудь планкой боевых наград, он был готов к любым передрягам, и голос его не предвещал ничего хорошего:
– Через полчаса выступаем. Сейчас – в столовую, пятнадцать минут на завтрак. Напоминаю: из строя не выходить.
– Можно, я пойду с тобой? – робко попросил Иоси. – Ребята все время пристают.
– А ты бы послал их подальше!
Тот махнул рукой:
– Не ведают, что творят, – и добавил на идиш. – Капойре!
Наш путь лежал мимо густых рядов фруктовых деревьев, меж которых сновали люди в белых куфиях. Следя за их ловкими движениями, мой новый товарищ сообщил:
– Граница проходит дальше, за холмами, но палестинцам разрешается обрабатывать их бывшие земли.
Я заметил:
– Чисто израильский парадокс!
Крепкий смуглый араб, несший плетеную корзину с яблоками, должно быть, понял эти слова и повел в нашу сторону острый неприязненный взгляд.
– Исмаил! – позвали его из глубины сада, и он исчез.
Тут из-за низких облаков вырвалось солнце, ярко осветив иосины красноватые волосы и почти такого же цвета плоды среди мягкой сияющей зелени. Вчера, в первый день моей службы было пасмурно, и я не мог оценить всю эту красоту.
– Чудесно, а? – улыбнулся Иоси.