Инесса молча шевелила пальцами бусы. Светлана растерянно кусала губы.
– Ну, в органы сообщила бы… Наверное, в КГБ. Это ведь не милицейское дело.
– Вот именно – в КГБ! – Мадам Ульянова сдёрнула с рук резиновые перчатки. – И каков результат? Ноль!
– Неужели? – удивилась Инесса.
– Представьте себе! Я попала на приём к лицу, ответственному за розыск военных преступников. Принесла ему пули…
– Какие пули? – испугалась Света.
– Те, что сосед в туалет подкидывал!
– А когда это было? – поинтересовалась Инесса.
– В семидесятых годах. Потом в милиции порох из них высыпали, составили протокол. Мне велели немного в коридоре подождать…
– Может быть, он патроны подкидывал? В пулях пороха не бывает…
Я выглянул из-за дверного косяка и заметил, что на руке Инессы нет обручального кольца.
– Ну, патрон, какая разница! Не в том суть. Они все уже были связаны круговой порукой! И гитлеровцев покрывали на самом высшем уровне… – Мадам Ульянова сунула перчатки в карман.
– И чем дело кончилось? Вам не поверили?
Светлана разыскивала что-то в ящиках стола. Со времени гибели мужа она ещё больше похудела, несмотря на рождение ребёнка. Высокая, круто завитая блондинка в синем брючном костюме и в белом блузоне, с широким обручальным кольцом на левой руке, она выглядела больной, измождённой. Светка рассказывала, что за сутки до гибели мужа потеряла кольцо, и нашла его только на девятый день.
– Не только не поверили, а вызвали психиатрическую «скорую помощь»! – Уборщица расхохоталась и хлопнула себя по коленям. – Прямо из коридора в дурдом забрали. А у меня дома пятилетний Володька. Муж уже сбежал к тому времени. Ладно, подруга забрала сына к себе, помогла, а иначе… Вот где корни нынешнего беспредела – там, в застое! Не прислушивались к сигналам, верили липовым справкам. В психушки сажали, кого не следует. Теперь, пожалуйста, над всеми бывшими райкомами – власовские флаги! Они победили. Одна радость – Финкельштейн не дожил. Помер пять лет назад от инсульта.
– Вам сказали, что он не был власовцем? Проверили это дело, или просто так вас забрали?
Инесса то и дело смотрела на часы. Видимо, она ждала меня с большим нетерпением.
– Сказали, что он, наоборот, политработником был на фронте. Имеет кучу наград. В плен никогда не попадал. Но всё это ложь, понимаете? Наглая ложь! Я через стенку слышала, как они с женой шептались…