– Надеюсь, что Дино поведал тебе краткую историю возникновения Изиды, и нам не нужно тратить на это время. Перейдем к сути. Дино, дорогой, принеси мне кофе. Черный, без сахара, – не оглядываясь, приказывает Генри Лайтвуд без тени симпатии в голосе.
– Саша, тебе принести? – нисходит до меня Орсини. Это первый раз, когда он спрашивает меня о моих пожеланиях. В те дни, что он обучал меня управлению корпорацией «Боско», мне даже на обед не всегда удавалось вырваться.
– Да, – торопливо киваю я, и Дино уходит, оставляя нас вдвоем.
Лайтвуд смотрит на меня немигающим бесцветным взглядом, от которого хочется сползти с кресла и спрятаться, слиться с полом.
– Как твои успехи, Александра? – спрашивает Призрак, не разрывая зрительного контакта. Жуткий человек.
– Дино, наверное, отчитывается перед вами, – невнятно бормочу я.
– Да, но что ты сама чувствуешь? Ты справишься?
Вот она, ключевая точка невозврата. Я могла тогда сказать «нет» и выйти из кабинета, из здания «Боско» свободной, никогда не оказаться в ситуации, которую даже сравнить было нельзя с тем, что пережила я в зеркальной комнате. Почему же не сказала? Гордыня, алчность? Что? Или я поняла, что фактически выбора у меня не было. Мне дали иллюзию, чтобы я могла потешить себя свободой воли. Конечно, ублюдок знал, что я отвечу. Слишком многое поставлено на карту, слишком долго я шла сюда, чтобы упасть вниз.
– Да, сэр, я справлюсь, – киваю, уверенно встречая пристальный холодный взгляд. Мужская улыбка напоминает оскал.
– Отлично. Я рад. Ты станешь украшением вечера. Дино позаботится о твоем наряде.
– Я сама могу выбрать и купить себе платье, – смею возразить самому Лайтвуду. В ответ он смотрит на меня так, что хочется проглотить язык.
– Дино поможет тебе с нарядом, Александра, – убийственно-мягким тоном повторяет Лайтвуд. – А теперь давай вернемся к рабочим моментам….
Джейсон
Когда пришло я осознал, что все считаемое мной кошмаром и адом, являлось лишь репетицией, прелюдией к настоящему пиру проклятых?
Я могу выделить три ступени, поэтапно превратившие мою жизнь в безумие. Даже не безумие. Это слишком слабое понятие. Меня загнали в клетку, заставили играть на чужом поле. Играть за команду, которая никогда не была моей.
В футболе все просто. Тебя продали, и ты играешь. Тебе похер, с кем именно. Хотя не похер, но таковы правила, и не ты их придумал, хотя согласился с условиями, подписывая контракт. Ты знаешь, кто твой соперник, и бьешь в его ворота, даже если вчера ты был с ним в одной команде. Я знал правила и следовал им, а если нарушал, то точно знал, каким будет наказание. Никаких подводных камней.