Шли секунды. Машина молчала, оставаясь в той же позе. Бедов
недоуменно поднял бровь. Молчание длилось. Длилось уже почти минуту
и наконец, когда я уже решил проверить механизм, Ариадна со щелчком
улыбнулась и распрямилась на стуле.
— Судя по результатам анализа, я умею все то же, что умеете вы
господин Бедов, только, естественно, делаю это гораздо лучше и
быстрее, что, однако связано более не с совершенством моих
механизмов, а с вашими весьма посредственными данными.
Я изо всех сил закашлялся, явно понимая, что в случае смешка
Бедов напомнит мне про выплату давишнего карточного долга. Поручик
же резко выпрямился на стуле, к его щекам прилила краска.
— Надеюсь, твоих выдающихся данных в таком случае хватит, чтобы
понять, что твой шанс пройти испытания в нашем отделении сейчас
очень сильно понизился.
— Господин Бедов, учитывая, что вам понадобится от шестидесяти
до девяноста минут, чтобы осознать, что в данный момент вы
пытаетесь завязать вражду с запрограммированным автоматом, я оглашу
этот факт вслух сейчас, в целях экономии вашего маломощного
вычислительного ресурса.
Я не выдержал и прыснул. Грохнув стулом, взбешенный поручик
вышел прочь, напомнив на прощание занести семьдесят рублей
проигранные мной в преферанс.
0100
Шли дни. Я достаточно разобрался с машиной и уже начал давать ей
простые поручения. Теперь с утра и до самого вечера кабинет
полнился медным звоном: пальцы механизма с недоступной человеку
скоростью били по пишущей машинке, перепечатывая скопившиеся
отчеты. Инцидентов не было. Все шло так масляно — гладко, что
волей-неволей сыскное отделение начало привыкать к странной машине.
Даже Парослав Котельников, изначально смотрящий на нее из-под
насупленных бровей, завел теперь привычку в обед заходить в мой
кабинет, чтобы сыграть с механизмом партию в шашки, до которых
сыщик был редким охотником.
— Знаешь, наверно погорячился я с Ариадной. Может и будет с нее
толк. Механизация-то труда дело нужное, — Парослав закурил и
отодвинул доску прочь, признавая очередное поражение.
Остальные сыщики, наблюдавшие за поединком человека и машины,
страдальчески застонали. Ариадна, не обращая на них внимания,
вернулась к пишущей машинке. По кабинету опять поплыл привычный
металлический звон.
— Сколько ты, Остроумов еще планируешь ее в кабинете держать? —
Парослав Котельников прищурившись, смотрел на работающий напротив
него механизм. — Думается мне, пора уже ее испытать в деле.