При этих словах ритмичный стук машинки на секунду сбился, но,
возможно, мне просто послышалось.
— Расследования подходящего пока не могу найти, чтоб ее
задействовать, вот в чем проблема. Да еще и со всеми этими
фабричными забастовками на улицах стало неспокойно.
Парослав Котельников покусал ус, глядя в дымную мглу за
окном.
— Вот в том-то и дело. Виктор, ни министр, ни Инженерная
коллегия с нас не слезут. А на улицах неспокойней день ото дня. И
если не приведи господь в заводских кварталах как следует полыхнет,
то я бы предпочел, чтобы меня не отвлекали еще и с этими
испытаниями. Время не ждет.
Стоящий за спиной начальника Бедов тут же воспользовался
ситуацией.
— Виктор, у меня как раз есть дело на Обводном канале. Скину
тебе его с удовольствием. Там и пострадавший труп, и свидетелей
нет, да и на улицах этой кукле механической некому руки рвать будет
— патрули всех разогнали. Так что, для цивильных ваши маневры
весьма безопасно пройдут.
— Бедов, золотая ты голова, ведь неплохая идея, — оживился
Парослав Котельников, — Да, дело на Обводном действительно самое
подходящее, давай вводи-ка их в курс.
— О, расскажу с превеликим удовольствием! – поручик ухмыльнулся,
довольный внезапным всеобщим вниманием и принялся излагать
произошедшее. — Итак, господа, сперва про покойного: Меликов,
учитель музыки в гимназии и мой давний знакомец по карточному
столу. Умер кстати не успев стребовать с меня пятидесяти рублей
долга, что, сами понимаете, характеризует его очень положительно.
Впрочем, ладно, важнее другое, вам обязательно надо знать, что
экземпляром Меликов был презанятнейшим. Представьте, абсолютно в
любую погоду он выходил из дома в калошах и с зонтиком и непременно
в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в
чехле из замши, и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё
время прятал его в поднятый воротник. Меликов всегда носил темные
очки, фуфайку, а когда садился на извозчика, то приказывал
поднимать верх. Одним словом, у него наблюдалось постоянное и
непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так
сказать, футляр, который уединил бы его, защитил его от внешнего
мира. Диспозицию понимаете?
Бедов взял почти театральную паузу, чуть наклонил голову с
наслаждением оглядывая своих слушателей, и лишь затем
продолжил: