С губ сорвался нервный смешок. Если верить Мюрей, то название
весьма подходящее Анниэлле.
Подхватила бумагу, закрыла сейф — позже всё изучу — и вышла из
кареты.
Местный мужик внимательно прочёл грамоту, и счастья от встречи с
хозяйкой на его лице не появилось. Вернул мне документ и
заорал:
— Сельма! Тащи сюда свой зад! Хозяйка приехала, заселяться
будет!
Ну точно пансионат «Дружба» в период упадка — анархия и
хамоватое разгильдяйство.
Одна из дверей уродливого длинного барака на левой стороне
владений распахнулась, и на улицу выкатилась упитанная женщина лет
тридцати.
— Та ты чё?! А чем же их кормить? — так же громко завопила
она.
— Так хозяйка-то, небось, с деньгами приехала, — мужик выжидающе
посмотрел на меня и, дождавшись кивка, продолжил, — сейчас сбегаешь
на рынок и купишь продуктов. Вон и пацана тебе в помощники дадут. —
Мужик кивнул на прибывшего со мной парнишку.
Так. Что-то мне всё это не нравится. Я прямо чувствую, как у
меня из рук утекает власть. Правда, не до конца ясно, была ли она
вообще когда-то в руках Анниэллы, но я ведь не она. Меня такое
панибратское отношение не устраивает.
Не то чтобы я когда-то имела прислугу и привыкла ею командовать,
совсем нет. В последние годы замужества я вообще не работала и по
хозяйству управлялась сама, но что такое субординация — я в курсе.
Не представляю себе, чтобы сотрудники какой-то фирмы так
разговаривали с хозяином, а я тут хозяйка. Все остальные — мои
работники, поэтому ставить на место их нужно сразу.
— Представьтесь, вы вообще кто и чем занимаетесь в моём
поместье? — строго потребовала я у мужика, недовольно
нахмурившись.
Мюрей украдкой сотворила какой-то знак двумя руками —
подозреваю, что перекрестилась на местный манер, а Прудения
схватилась за сердце. Видимо, я опять делаю что-то такое, чего
Анниэлла никогда не делала.
— Так я это… управляющий Гензель Гас, а то жена моя Сельма, —
резко сбавил обороты мужик и принялся пояснять совсем другим тоном:
— Меня ещё тётка ваша нанимала. Пока жива была, платила жалование,
а как преставилась — так сами выживаем. Прости, хозяйка, одичал. А
вы к нам надолго?
В голосе Гензеля звучала робкая надежда на скорое
расставание.
— Навсегда! — разрушила я её одним словом.
— Ох! — это не сдержалась Прудения.
— Ты, голубчик, отправь-ка жену не на рынок, а за доктором, —
вставила свои пять копеек Мюрей. — Хозяйка наша головой до крови
недавно ударилась, надо бы осмотреть...