— Гензель, а чем-то занавесить окна теперь можно? Шторы у нас
есть?
— Есть занавески, есть соломки. Всё на складе. Жена закончит с
ужином и принесёт. И постельное бельё, и полотенца, и скатерти.
— Прекрасно! Тогда за работу!
Я раздала задания, и под моим чутким руководством дело пошло
веселее. Сообща мы отмыли весь второй этаж — а это, на минуточку,
целых шесть комнат с санузлами в каждой и коридор между ними, —
лестницу и даже помогли мужчинам с гостиной.
Через пару часов в доме уже не воняло затхлостью. Смею
надеяться, что это не оттого, что я принюхалась. И вообще особняк
начинал мне нравиться. Сердце ещё периодически ныло от тоски по
Земле, а душу щемило чувство утраты, но стоило посмотреть на
маленькую дочку, и меня тут же отпускало. Что бы ни стряслось —
Далия стоит любых усилий и лишений.
Глянув на неё в очередной раз, я решила сделать перерыв. Не
только она устала, но и все остальные тоже, но лишь она не смотрела
на меня волком. Хотя чего злиться-то, спрашивается? Дом стал
пригоден для жизни, и самое большое, что меня в нём не устраивало —
заплесневелые обои. С ними надо точно что-то делать, но уже не
сегодня.
— Заносите багаж, иды. Мюрей и Прудения — выбирайте для себя
комнаты из любых свободных и обживайтесь. До ужина вы мне не
понадобитесь. Кто куда, а мы с Дали на пляж.
Моя комната и смежная с ней детская располагались по правой
стороне коридора, и вещи наши в них уже принесли, но разложить и
развесить не успели. Поэтому первым делом Пру отправилась помогать
мне, а Мюрей своей маленькой подопечной. Мне очень, очень хотелось
хоть ненадолго остаться одной, но я понятия не имела, как выглядит
купальник и где его искать.
— Ох, Анни! Ты решила разместить доктора в доме на одном с нами
этаже? — кудахтала моя служанка. Или компаньонка? Я так и не
поняла, кто она. — Такой скандал! Как ты не боишься? Что скажет ас
Рагнар?
Вот вообще неинтересно, что он скажет.
— Не вижу ничего скандального. Он же доктор. Разве он не может
проводить курс лечения пациента, проживая у него дома?
— Но он мужчина!
— В возрасте.
— Твой покойный муж, Анни...
— А зови меня Элла, Прудения. Я решила с сегодняшнего дня начать
новую жизнь.
— Ох, какой кошмар, моя голубка! — помощница прижала руки к
груди, выронив на кровать лёгкое бирюзовое платье вполне
современного фасона. — Я буду молиться, чтобы ты скорее всё
вспомнила и стала самой собой. Ах, вот он!