— Ай, да что б тебя перекосило, зараза! — выругалась я и задрала
ногу посмотреть на рану. Она была небольшая, но кровила. Придётся
скакать до особняка на одной ноге. Успокоилась, блин! — Эй, духи
или звери, или кем я там повелеваю? — нервно хмыкнув, обратилась я
к пустому пляжу, вспомнив домыслы доктора про цвет моей магии. — Я
ваша хозяйка! Несите меня теперь домой. Зря я тут кровь проливаю,
что ли?
И, совершенно неожиданно, они пришли…
Прямо из воздуха на песке вокруг камня друг за другом
материализовались неведомые существа. Я раскрыла рот и уставилась
на них, не в силах издать ни звука. Маленькие, мне по пояс,
кругленькие и лохматые — они не то чтобы были страшные, просто я
даже не представляла, кто это. Животное или потусторонняя сущность?
Длинная шерсть свисала до земли и закрывала лица… или морды — в
темноте не понять. И только зелёные точки глаз светились сквозь
волосы.
Мамочка дорогая! Кто же это? Поджала под себя ноги и, обхватив
руками колени, набрала в лёгкие воздуха, чтобы заорать. Может,
Гензель услышит и прибежит, или существа крика испугаются?
Но проверить не успела.
— Ой, беда, беда! Хозяйка поранила ножку! — запричитало одно из
существ, качая головой из стороны в сторону.
Я проследила, как бурая шерсть колышется на ветру.
— Хорошо же, ты чего? — толкнул его локтем в бок другой мохнатый
колобок.
— Хорошо, хорошо, конечно! Так бы и не додумалась позвать, —
согласился с ним третий, стоящий справа от меня.
Голосочки у них были совсем не страшные: тонкие мужские
тенорочки.
— Но пожалеть-то надо. Ей же больно! — встал на сторону первого
четвёртый.
У него, кстати, шерсть была серая.
Я отмечала детали, переводя взгляд с одного на другого в немом
изумлении. Это что за отрядом сочувствующих я сейчас
обзавелась?
— Надо, надо! Ой, бедняжечка наша! — пятый причитал, сложив
мохнатые ручки с маленькими кулачками у груди.
— Сейчас радники отнесут свою хозяюшку домой. Создаём носилки, —
вышел вперёд шестой и ухватился правой рукой за своё левое
запястье, а его собратья принялись повторять. — Прыгай!
Существа молниеносно выстроились передо мной, сцепили мохнатые
руки-лапы замком, образуя некое подобие живых носилок, и выжидающе
уставились на меня шестью парами светящихся кругляшей.
Орать мне уже давно перехотелось — страх пропал. Теперь мне
хотелось посмеяться, а ещё накатило жуткое любопытство. Говорящие
клубки шерсти выглядели, скорее, потешно, чем страшно, и агрессии
не проявляли. Видимо, после попаданства мой разум к неведомому
приспособился, потому что в конце концов воспринял их как вполне
допустимое явление.