Я не дошел. Силы, что придавала мне ярость, исчезли словно по
щелчку пальцев и я упал на колени, задыхаясь от бессилия. Макаров
вбежал на арену с медбратом и бегом направился ко мне.
- Живой? - заглянул мне в глаза Тигран Тигранович, - Так. Вдох.
Выдох. Все нормально?
- Да, живой,- прохрипел я, - мне бы воды.
- Вот, пей,- протянул мне флягу преподаватель, - Глотни. Это
лучше.
Я глотнул из фляги и закашлялся. Коньяк. Ядреный коньяк. Тепло
распространилось по моему телу, и меня потихоньку начало отпускать.
В этот момент воздух пронзил вой. Медбрат потихоньку постучал по
плечу Макарову, указав пальцем куда-то на арену.
- Это нормально? - ошарашенно спросил он.
- А я ведь предупреждал тебя, Виталик, чтобы ты не злил наших
абитуриентов, - заржал как конь, Макаров, когда поглядел туда, куда
показывал медбрат - Петров. Зачет. Отлично.
На краю арены в ямке сидел на корточках лысый, с огромными
глазами и спущенными штанами, и с диким воем рожал ежика. Уже
второго.
Белые стены, белый потолок, запах спирта и панцирная кровать,
вот что меня окружало в огромной больничной палате. Нет, здесь,
конечно, не спартанские условия, но большинство элементов было
упрощено в угоду функциональности - больница же. Так как ничего
особо серьезного у меня уже не было - после усиленного обследования
и вливания целителей меня перевели сюда, в общую палату. Сейчас,
кроме меня этой десятиместной комнате лежал только один пациент, и
то, он был спрятан за ширмой. Видимо у него что-то серьезное. Пятый
час я лежу восстанавливаюсь после демарша на экзамене. Местные
целители и медработники обследовали меня вдоль и поперек, прописали
покой и восстановительные артефакты. Не скажу, что мне прямо сильно
повезло, но выше головы я прыгнул однозначно. Без подготовки на
одних эмоциях выдал мощи на четвертую ступень, получил опустошение
источника и надрыв магканалов. В ближайшие два дня пользоваться
магией мне запрещено. Нет, никто официально мне ничего не запрещал
и, даже, предложили попробовать сделать огонек силы. Как же я орал:
из-за надорванных каналов, по телу разлетелась такая боль, как
будто мне выжигали кровь изнутри. Покатавшись на кровати с минуту я
для себя решил, что следовать указанию врачей все-таки стоит.
Прошло какое-то время, и самым главным для меня открытием стало
то, что в другом конце моей же палаты лежал тот самый лысый с
арены. Как я это узнал? Из разговора между ним и нашим
экзаменатором Макаровым. Оказывается лысый - это один из наших
преподавателей, он же - магистр некромантии Виталий Андреевич
Светлый. Общаясь с посетителем за ширмой, он постоянно шипел и
матерился сквозь зубы. Разговаривали они тихо, но все-таки
практически не таились, так что без особого труда, краем уха, я
слышал их разговор.