Тихон вручил мне четыре амулета - по одному, на каждого члена
его семьи, наказав при этом, положить их у порога дома, в котором я
хочу их поселить. Когда мы уходили из поместья, домовой с семьёй
ещё долго смотрел на горящее здание, словно прощался со старым
добрым другом. Ну что же, в добрый путь, как говорится, шалость
удалась. Коростелев, жди.
Поместье Коростелёвых, пятнадцать километров от
Новослободска, полчаса спустя.
Виталий был любимым сыном своего отца, любимым настолько, что
ему позволялось всё. Уже в четырнадцать лет он заигрывался со
служанками, мог выписать плетей управляющему за недостаточно
просоленный бифштекс или выстрелить из ружья в проходящее мимо
стадо. Михаил Сергеевич, после трёх рождённых дочек, души не чаял в
своём любимом наследнике, поэтому считал, что все игры, порой очень
жестокие, которые придумывал его младшенький, способствуют
правильному формированию характера будущего наследника. А, так как,
денег у Коростелевых было достаточно много: по меркам Новослободска
колоссально много, много настолько, что местные чинуши чуть ли не
кормились с руки у Михаила Сергеевича, то на все причуды парня,
даже в городе смотрели сквозь пальцы. Нет, Виталик не был
беспробудным кутилой и пьяницей, да и до душегубства не доходило,
но он терпеть не мог челядь и считал себя главнее и важнее всех
остальных, поэтому отметелить какого-нибудь зазевавшегося
простолюдина было для него в рамках нормальных развлечений.
В тот день, когда Иван совершил ритуал, наследник возвращался с
охоты на медведя. Медведя конечно-же не добыл, но добыл дочку
какого-то заезжего охотника, которую опробовал в стоящем на окраине
леса домике лесника. Расплатившись за молчание, Виталик с отличным
настроением вернулся в поместье, где должен был подготовить себя к
обеденной трапезе за столом с родней. Сегодня был выходной,
праздник, так как наследник поступил в Московскую " Императорскую
академию баланса " на факультет боевого применения стихий. Отец,
Мама и сёстры ожидали героя семьи за большим овальным столом. В
центре него возвышался торт, да и в целом, трапезная была
заставлена различными кушаниями. Осталось только дождаться
виновника.
Внезапно, поместье пронзил дикий крик. Это был голос Виталика, в
котором перемешались боль, ужас и унижение. Вся родня и прислуга
повскакивала со своих мест и побежала навстречу орущему наследнику.
Спустя несколько мгновений родители увидели несущегося со
спущенными штанами наследника, орущего на высокой ноте благим матом
и оставляющего за собой яркий кровавый след. После того, как
дворовые догнали и спеленали наследника оказалось, что у Виталия
Михайловича отсутствует большой кусок мяса на правой половине
ягодицы, а на левой виднеется рваный глубокий укус. На вопрос "кто
это мог сделать" Наследник, пребывающий в шоке, дрожащим пальцем
показал на начало коридора, из дверей которого, громыхая фаянсом и
лязгая керамическими зубами, на тонких паучьих ножках полз унитаз.
Шок прислуги был недолгим. Похватав всё что можно под руку дворовые
разнесли неповоротливый и медленный будуар буквально за пару минут.
Когда белое фарфоровое изделие превратилось в кучу пыли и обломков,
из центра этой кучи выполз чёрный, как уголь мужичонок, ударил себя
правой рукой по сгибу левой локте и с нетривиальным жестом, послав
дворян по матушке, растворился в воздухе. Наследника отнесли к
доктору, вызвали целителя, и, в целом, всё закончилось хорошо, но
по поместью ещё долго пересказывались слухи, при упоминании
которых, каждый, кто служил в этом месте, тайком с улыбкой
надеялся, что это ещё не конец. Достал уже Виталя всех, достал.